B) Будучи ратификацией собственной реальности вещи, реальная истина в строгом смысле открывает доступ к структуре реальности. Поскольку же физическая актуальность реальности simpliciter, взятой в ее метах, а значит, в ее умной актуализации, сложна, оказывается, что в отсылке к этой реальности открывается целая область возможных измерений, отличных от ратификации, то есть от реальной истины. В силу этого различные измерения реальной истины – не что иное, как ратификации разных структурных измерений самой реальности simpliciter. А значит, многомерностью реальной истины конституируется не только множественность путей доступа к реальности, но и умная актуализация различных собственных измерений реального как такового. Стало быть, чтобы их обнаружить, мы с необходимостью должны обратиться к реальной истине.

Но сначала в последний раз обратим внимание на сделанное немного выше замечание, а именно: хотя мы говорим лишь о «сложной» актуализации, то, чему она учит нас, справедливо для любой актуализации, даже для простой, ибо то, чему она учит нас, свойственно сложной актуализации не поскольку она сложна, а поскольку она – актуализация. Различные измерения реальной истины равным образом даны в простой актуализации. Просто в ней, в отличие от того, как обстоит дело в сложной актуализации, разные измерения точно перекрывают друг друга, так что их трудно различить с первого взгляда. Напротив, в сложной актуализации сама сложность замещает собою физический анализатор, некоторым образом разделяющий разные измерения истины. Но этим различие исчерпывается, поскольку измерения присущи любой реальной истине и любому постижению, будь оно простым или сложным, и любой реальности, элементарной или нет. Разумеется, есть и другие типы актуализации, отличные от сложной и простой. У нас нет необходимости заниматься здесь их выявлением: ведь мы не разрабатываем здесь философию интеллекта. Достаточно сказать, что эти другие актуализации формально предполагают сложную актуализацию. Следовательно, все, что мы сказали и скажем о ней, будет eo ipso действительным для любой умной актуализации как таковой.

Если исходить из этого, что конкретно представляет собой указанная многомерность, и каковы в действительности эти разные измерения реальности?

Мы постигаем некоторую реальную вещь в ее метах. Но такая актуализация, выраженная в предлоге «в», может рассматриваться по-разному. Один способ рассмотрения состоит в том, чтобы идти от внешнего к внутреннему. Мы исходим из мет, которые рассматриваются как нечто аффицирующее (акциденции) реальную вещь – субъект (субстанцию) этих мет. Тогда мы видим, что целостная реальность мет имеет основанием укорененность в вещи-субъекте. Такая укорененность может иметь разные модусы: например, качественное определение, количественное определение, локализацию и т. д. Каждый из таких модусов укорененности представляет собой «способ бытия» акциденции. Поскольку эта укорененность выражается в суждении, связка «есть» не только возвещает укорененную мету, но и «изобличает» сам способ укорененности. «Изобличать» по-гречески – ϰατηγορεῖν. Различные способы бытия акциденции, то есть различные модусы укорененности, будут поэтому «категориями» сущего. Такова точка зрения Аристотеля.

Но в реальной вещи можно увидеть не субъект, «имеющий» меты, а нечто «актуализированное» в метах. В таком случае мы следуем в направлении, противоположном предыдущему: изнутри наружу. Мы исходим из вещи и видим в метах не то, чем обладает субъект, а то, в чем вещь актуальна. В такой актуализации мы имеем актуализированной всецелую вещь в каждой из ее мет, вернее сказать, в тотальности мет. Это своего рода проекция вещи, выполненная в тотальной совокупности ее мет. Тогда речь идет уже не о модусе укорененности, а о структуре актуализации, или проекции. Различие в сравнении с первой точкой зрения очевидно. Когда Аристотель рассматривает меты исходя из субстанции, в которой они укоренены, он видит их лишь в их чистом «прорастании» из вещи (если понимать «прорастание» в самом широком смысле, как активном, так и пассивном, и т. д.). Такое прорастание не дифференцировано; различия имеются лишь в модусе укорененности. В силу этого каждый модус исключает другой: например, качество не имеет ничего общего с количеством, и т. д. (мы здесь абстрагируемся от вопроса о том, «все» ли категории, которые фактически перечисляет Аристотель, реально различны).