Предания говорят о народных движениях с запада навстречу кочевым ордам; на востоке и западе селятся племена земледельческие с характером европейским, они движутся далее на восток, но кочевники не без боя уступают славянским племенам свои привольные степи, идет постоянный борьба.

«Составляя восточную часть Европы, представляя на юго-востоке степь, населенную кочевыми племенами, сменявшими друг друга в постоянном стремлении из Азии, на северо-западе в страну, покрытую девственными лесами, – писал Соловьев, – наполненную реками, озерами, болотами, среди которых кое-где блуждали орды звероловов». Племена славянские раскинулись на огромных пространствах, по берегам больших рек; при движении с юга на север они встречаются с племенами финскими, между которыми не было вражды. «В начале нашей истории, – пишет Соловьев, – мы видим, что славяне и финны действуют заодно; каким образом ославянились финские племена – меря, мурома; каким образом Двинская область получила русское народонаселение и стала владением Великого Новгорода? – все это произошло тихо, незаметно для истории, потому что здесь все процессы прошли мирным путем».

Создание русской государственности строилось с учетом природных особенностей, а именно: по бассейнам рек и системам рек, с учетом равнин, возможных для жизнедеятельности человека. «Прошло много веков. Несколько раз племена сменялись одни другими, образовалось могущественное государство, но явление, замеченное Геродотом, – пишет Соловьев, – по-прежнему в силе: ход событий постоянно подчиняется природным условиям».

Далее он повествует: на огромном расстоянии от Белого моря до Черного и от Балтийского до Каспийского не встречается никаких «сколько-нибудь» значительных возвышений, резких переходов. Однообразие природных форм исключает областные привязанности, ведет народонаселение к однообразным занятиям; однообразность занятий производит однообразие в обычаях, нравах, верованиях; одинаковость нравов, обычаев и верований исключает враждебные столкновения; одинаковые потребности вызывают одинаковые средства их удовлетворения; и равнина как бы ни была обширна, как бы ни было в начале разноплеменно ее население, рано или поздно станет областью одного государства: отсюда понятны обширность Русской государственной области, однообразие частей и крепкая связь между ними».

«Великая равнина открыта на юго-востоке, соприкасается непосредственно со степями Средней Азии; толпы кочевых народов с незапамятных пор проходят в широкие ворота между Уральским хребтом и Каспийским морем и занимают привольные для них страны в низовьях Волги, Дона и Днепра; древняя история видит их здесь постоянно господствующими; Геродот свойствами страны объясняет причины этого господства, но тот же Геродот замечает, что берега Днепра по своему необыкновенному плодородию способны питать и земледельческое народонаселение; и вот предания говорят о народных движениях с запада навстречу кочевым ордам; на берегах Днепра и его притоков на востоке и западе селятся племена земледельческие с характером европейским; они движутся все далее и далее на восток, но кочевники не скоро уступят им свои привольные степи. Азия не перестает высылать хищные орды, которые хотят жить за счет оседлого народонаселения; ясно, что в истории последнего одним из главных явлений будет постоянная борьба со степными варварами. Периоды этой борьбы так обозначаются в русской истории: от половины IX века до сороковых годов XIII нет резкого перевеса ни на стороне кочевников, ни на стороне славянских племен, объединенных под именем Русь; печенеги, а за ними половцы наносят иногда сильные опустошения Приднепровью, но зато иногда и русские князья входят вглубь их степей, за Дон, и пленят их вежи. От сороковых годов XIII века до исхода XIV века берут перевес азиаты в лице монголов; с конца XIV века пересиливает Европа в лице России; северо-западная, европейская часть великой равнины начинает распространяться за счет юго-восточной, азиатской. Но природа страны обусловила еще другую борьбу для государства, кроме борьбы с кочевниками: когда государство граничит не с другим государством и не с морем, но соприкасается со степью, широкою и вместе с тем привольною для житья, то для людей, которые по разным причинам не хотят оставаться в обществе или принуждены оставить его, открывается путь к выходу из государства и приятная будущность – свободная, разгульная жизнь в степи. Вследствие этого южные степные страны России по течению больших рек издавна населялись козацкими толпами, которые, с одной стороны, служили пограничною стражею для государства против кочевых хищников, а с другой, признавая только на словах зависимость от государства, нередко враждовали с ним, иногда были для него опаснее самих кочевых орд. Так Россия вследствие своего географического положения должна была вести борьбу с жителями степей, с кочевыми азиатскими народами и с козаками, пока не окрепла в своем государственном организме и не превратила степи в убежище для гражданственности».