Дача дипломата представляла собой зеленый двухэтажный деревянный дом с высоким крыльцом, упиравшимся в просторную стеклянную террасу. Участок порос давно не кошенной травой и был окружен дощатым забором. В отличие от недавно покрашенного дома, забор выгорел на солнце и облупился, так что невозможно было определить его первоначальный цвет. Позади дома, протянув к нему мохнатые темно-зеленые лапы, выстроились огромные вековые ели. В нескольких шагах от крыльца дымил мангал, рядом суетились Артем и его отец. Воронцов, на правах гостя, вальяжно развалился в шезлонге, с бокалом белого вина в руке. Рядом на деревянном столике стояла початая бутылка вина, три пустых бокала, пепельница. При появлении у ворот Кольцова профессор приветственно поднял руку. Дипломат просто кивнул и продолжил нанизывать мясо на шампуры, а его сын быстро пошел навстречу другу.

– Привет, спасибо что приехал, – Артем радостно хлопнул гостя по плечу и потянул к мангалу.

– Добрый день, – поздоровался Алик.

Торопов-старший тщательно вытер махровым полотенцем руки и протянул ему правую.

– Здравствуй, Александр.

Валентин Викторович несколько секунд внимательно изучал его лицо, как будто видел впервые, и под этим взглядом Алик почувствовал себя неловко. Артем нетерпеливо наблюдал немую сцену, потом подхватил Алика под руку, увлекая в дом.

– Пойдем скорее. Маху поздравишь и по бокальчику сухонького дерябнем.

– Здравствуйте, Лев Николаевич, – на ходу крикнул Алик.

Они поднялись на крыльцо. Посередине террасы был накрыт роскошный стол на десять персон.

– Ты говорил, что чужих не будет, – буркнул Алик, пересчитав приборы.

Сейчас ему было все равно – как человеку, нырнувшему в холодную воду и вынужденному плыть, – просто он хотел выяснить состав приглашённых.

– Еще дед с бабулей подъедут. Все наши, не напрягайся, – успокоил Артем и вдруг заорал: – Маха! Выходи проздравля-я-яться!

По-видимому, он уже дерябнул не один «бокальчик сухонького» и начинал дурачиться. Однако вместо сестры из двустворчатой двери кухни выплыла супруга профессора. Она радостно улыбнулась Кольцову и проговорила приветливо:

– Здравствуй, Саша. Как твои дела?

– Добрый день, Елена Сергеевна. Спасибо, все просто великолепно.

Он не успел поинтересоваться делами жены профессора, поскольку заметил маму Артема и переключил внимание на нее. Эта женщина всегда вызывала у Алика восхищение и легкий внутренний трепет. Инне Игоревне было сорок пять, но выглядела она значительно моложе. С лицом модели и подтянутой спортивной фигурой, она напоминала актрис с обложек заграничных журналов, которые он иногда просматривал в квартире дипломата. Алик ни разу не видел Инну Игоревну в домашнем халате, растрепанной и без макияжа. Каждый раз создавалось впечатление, что она собралась на какой-нибудь светский раут и только на секунду заскочила домой. А еще его буквально завораживал мягкий, как будто затянутый в бархат и вместе тем глубокий голос Инны Игоревны. Он открыл было рот, чтобы поздороваться, но замер, так и не вымолвив ни слова, потому что из-за спины матери выпорхнула именинница. Алик никогда толком не обращал внимания на сестру друга, считая ее малолеткой, но сегодня неожиданно увидел юную, но уже вполне сформировавшуюся красотку. Подкрученные русые волосы волнами рассыпались по плечам, затянутым в черную водолазку. Глаза, голубые, как у брата, только в обрамлении слегка подкрашенных ресниц, смотрели с интересом и ожиданием. Артем заметил, какое впечатление произвела его сестра на Алика, и шутливо ткнул его под ребро.

– Чё завис! Вручай!

Алик шагнул навстречу Маше. Она тоже двинулась к нему и с немного жеманной улыбкой протянула гостю руку. Он на секунду замешкался, не зная, принято ли целовать юным именинницам руку, и в конце концов просто легко пожал ее.