Такая перспектива не увлекала активную, нетерпеливую молодежь. Она с презрением смотрела и на левых политиков старшего поколения, проигравших Россию большевикам в революцию, и на политически беспомощных белых офицеров, не сумевших сплотить народ в Гражданской войне. Выход на арену нового поколения эмиграции – тех, кому в 1917 г. было от пяти до двадцати лет, и потому не несших ответственности за происшедшую катастрофу, произошел около 1930 г. и совпал с двумя событиями в мире: с «великим переломом» в СССР и экономическим кризисом на Западе.

Коллективизация и индустриализация в СССР были последними революционными актами советской власти, которая с тех пор сделалась охранительной. Перемены же в стране зашли так далеко, что ни о какой реставрации, ни о каком возврате к прошлому речь уже идти не могла. Потому и логично стало говорить: не контрреволюция, а новая революция! И не назад к капитализму, поскольку кризис на Западе демонстрирует, куда ведет капитализм, а вперед, к какому-то новому строю, совмещающему положительные черты капитализма и социализма. И не назад к парламентской демократии, партийная грызня в которой ведет ее к самораспаду, а вперед, к какому-то новому строю, с беспартийным, деловым представительством.

Эти идеи были характерны для группировок нового поколения, известных как «пореволюционные», в отличие от дореволюционных, таких как меньшевики, эсеры, кадеты и монархисты. В пореволюционный спектр входили «новоградцы», «утвержденцы» (их можно назвать христианскими социалистами), младороссы (выдвинувшие лозунг «Царь и Советы»), члены Национально-Трудового Союза Нового Поколения (НТС), известные тогда как новопоколенцы, позже – как солидаристы, и, наконец, русские фашисты. Следует отметить, что русский фашизм того времени с лозунгом «Бог, нация, труд» был далек от изуверства гитлеризма и был в какой-то мере данью политической конъюнктуре. Общей для всех пореволюционных движений была идея национальной революции. Термин ведет свою русскую родословную из сборника «Вехи» 1909 г., где он противопоставлен революции социалистической. Такая революция означала свержение коммунистической власти внутренними силами народа, при идейной и организационной поддержке эмиграции.

После начала войны в 1941 г. в эмиграции на время вновь вспыхнула надежда на эволюцию советской власти, особенно когда Сталин восстановил и патриаршество, и погоны. Своеобразно воплотилась и мечта о «весеннем походе» в виде русского Охранного корпуса на Балканах. Через него прошло до 17 тыс. эмигрантов-добровольцев, но Гитлер их в Россию не пустил, а использовал в борьбе против партизан Тито в Югославии. Одновременно русская молодежь во Франции и других странах пополнила ряды Сопротивления, само название которого придумал 33-летний Борис Вильде, позже расстрелянный нацистами. Ураган Второй мировой вскоре смел с лица земли большинство русских политических организаций, как дореволюционных, так и пореволюционных.

Из последних уцелел один НТС, бросившийся в центр этого урагана, чтобы активно включиться в события на родине. Понеся серьезные потери от нацистов и от большевиков, НТС тем не менее вышел из войны значительно пополненный бывшими советскими гражданами. Но большинство из них не представляло себе возможности революции в тоталитарных условиях. К тому же II эмиграция в целом, подавленная сталинскими победами и насильственной репатриацией, ждавшая, что советские войска вот-вот двинутся к Ла-Маншу, была одержима идеей: скорее за океан! Можно в Марокко, но лучше в Канаду, Аргентину, Австралию…