Он жил как раз в то время, когда на Западе разворачивался мировой экономический кризис, он был свидетелем этой трагедии и пытался людям объяснить ее духовный смысл. В «Миссионерских письмах» святителя мы читаем: «Прежде европейцы, если постигало их какое-то несчастье, употребляли слово “суд” вместо слова “кризис”. Сейчас слово “суд” заменили словом “кризис”, понятное слово менее понятным… И на теперешнюю финансово-экономическую катастрофу народ смотрит как на суд Божий, но называет ее не “судом”, а “кризисом”. Дабы умножилась беда от неразумия! Ибо пока произносилось понятное слово “суд”, была понятна и причина, которая привела к беде, был известен и Судия, попустивший беду, и цель, ради которой беда была попущена. После подмены слова “суд” словом “кризис”, малопонятным для большинства, никто не может объяснить, ни от чего он, ни от кого, ни для чего. Только этим и отличается теперешний кризис от кризиса, происходящего из-за засухи и наводнения, войны или эпидемии, саранчи или другой напасти.

Ты спрашиваешь о причине настоящего кризиса, или суда Божьего? Причина всегда одна. Причина всех засух, наводнений, эпидемий и других бед та же, что и нынешнего кризиса – богоотступничество. Грех богоотступничества вызвал и этот кризис, и Господь попустил его, чтобы пробудить, отрезвить людей, чтобы они опомнились и вернулись к Нему. По грехам и кризис. В самом деле, Господь использовал современные средства, чтобы вразумить современных людей: Он нанес удар по банкам, биржам, по всей финансовой системе. Опрокинул столы менял всего мира, как когда-то Он сделал это в Иерусалимском храме. Произвел небывалую панику среди торговцев и менял. Возмутил, низверг, смешал, смутил, вселил страх. И все для того, чтобы надменные европейские и американские мудрецы пробудились, опомнились, вспомнили Бога. Для того, чтобы они, утвердившиеся в гавани материального благополучия, вспомнили о душах, признали свои беззакония и поклонились Богу Вышнему, Богу живому.

Как долго продлится кризис? До тех пор, пока надменные виновники не признают победу Всесильного. До тех пор, пока люди не догадаются непонятное слово “кризис” перевести на свой родной язык и с покаянным вздохом не воскликнут: “Суд Божий!”». (Миссионерские письма. Письмо 8, священнику К., о мировом кризисе)[3].

Мы в России уже более четверти века стенаем по поводу непрерывного экономического кризиса и задаем вопрос: когда же он закончится? Отвечу словами святителя: лишь тогда, когда русские люди догадаются перевести непонятное слово «кризис» на русский язык и не воскликнут: «Суд Божий!».

Возвращусь к той книге, которую я принялся писать десять лет назад. В целом мне тогда уже были понятны те незыблемые истины, которые изложены в Священном Писании, и те простые и одновременно глубокие объяснения кризисов, которые давали святитель Николай Сербский и другие христианские подвижники. Все эти истины можно было изложить на нескольких страничках. Но современный читатель, даже начитанный и образованный, в массе своей воспитан не на Священном Писании и произведениях святых отцов, а на философии Гегеля и Канта, политэкономии Адама Смита и Карла Маркса, социологии Сен-Симона и Спенсера. А большинство сформировали свое мировоззрение на учебниках по диалектическому и историческому материализму (в советское время) или учебниках «Economics» (в наше время).

Поэтому моя задача состояла в том, чтобы, опираясь на привычные читателю понятия, используя методы логики, раскрывая некоторые «тайны денег» и развенчивая сложившиеся идеологические стереотипы, объяснить, почему «денежная цивилизация» неизбежно порождает кризисы, уничтожает человека духовно и физически, ведет к войнам и т. д. Образно выражаясь, задачу типа 2 × 2 = 4 можно решить разными способами. Можно ребенку на пальцах или спичках объяснить эту арифметическую задачку. Но для этого надо быть ребенком. А мне пришлось объяснять, что 2 × 2 = 4, используя, образно выражаясь, дифференциальное и интегральное исчисление. Для чего потребовалось более шести сотен страниц. Все мои рассуждения и выводы так или иначе выводят человека за пределы «чистой экономики» и заставляют задуматься о том, как устроен мир в целом. А также задуматься о том, как устроен сам человек.