А во-вторых, следует учитывать ветеринарные требования принимающей стороны и кроме паспорта и электронного чипа заранее оформить еще и ветеринарный сертификат (формы 5а или формы № 1). И вот тут-то и крылась основная засада. Дело было не в просто в соблюдении требований по вывозу питомца, но и в том, что прививать животное следовало только вакцинами из списка, одобренного западными ветеринарами. Список болезней, от которых следовало сделать прививки, указанный в требованиях посольства, прилагался.

И Америка с Австралией отпали в полуфинале, поскольку нужных препаратов на российском рынке не нашлось. Да и черт с ними, Швеция и Великобритания к нам даже территориально ближе, но и с их правилами все оказалось не слава богу. Уже наши ветеринары, почитав состав, наложили вето на использование английских вакцин для Арланды. Это тоже можно было пережить, в Стокгольм даже лететь не придется, легко добраться сначала на поезде до Хельсинки, был же вроде фирменный состав «Лев Толстой», потом на пароме компании Viking Line, но впускать нас в страну с кошкой отказались. Шведы отморозились от просьбы помочь с визитом для лечения, сослались на карантин и не дали визу.

Отец пробовал напрямую договориться с шведским профессором о визите в Россию, но тот сначала упирал на свою занятость, а потом выкатил такой прайс, что с учетом заломленной за работу суммы проще было купить личный самолет, чем лечить мурчалку. А время неумолимо бежало.

И тогда отец припер Илью к стене, требуя вспомнить, кто семь лет назад помог Арланде. Но все, на что Илья оказался способен, это потыкать пальцем в груду справок из ветклиник семилетней давности. И сказать, что искомый врач где-то здесь. Отец не успокоился и вытряс неуверенный ответ «Клиника где-то на Волгоградском проспекте». Отец перерыл все ветклиники в этом районе, но ни в одной не нашлось даже следов манипуляций с и кошкой.

– В документах клиник вообще нет отметок об обращении с Арландой. Как такое может быть? – допытывался он у Ильи.

– Так она кошку штопала за деньги мимо кассы, – удивился Илья. – Какие могут быть теперь квитанции?

– Да, правильно, я ж тогда наличные заказывал со счета и снимал… Она, значит… ну, хоть что-то…

И отец начал по второму разу перекапывать наших российских ветеринаров. Не может быть, твердил он, чтоб среди наших талантливых соотечественников не нашлось хоть одного, способного вытащить нашу кошку, и нас вместе с ней из беды. И постоянно получал ответ «нет». Пока не наткнулся на крайне интересную информацию. После чего настоятельно попросил сына заехать вечером.

– Знаешь, сыночек, как интересно выходит, я сегодня был в одной ветеринарной клинике средней паршивости… а там работает молодая, но талантливая девушка-ветврач… так вот ее начальник утверждал, что как раз ей совершить чудо, вроде того, что нам требуется, вполне по силам…

– Ну, так пусть она…

– И вот этот самый начальник кроме пропетых своей сотруднице дифирамбов сообщил мне очень интересный факт… в контракте у девушки есть интересное условие «с представителями и животными семьи Пахомовых она не работает»… ты, случайно не знаешь, почему?

– Понятия не имею…

Понятие Илья имел и внутренне покрылся холодным потом. Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться, тут все понятно. Она это, она. А, значит, его спокойная жизнь превращается в тот самый танец на канате над пропастью. Нет у нее доказательств и быть не может, но как-то же она его вычислила? А может плюнуть и не суетиться? Молчала же она столько лет, с чего ей вдруг сейчас разговориться? Но если отец будет продолжать настаивать на излечении Арланды… а он будет, к гадалке не ходи… она может разозлиться и проболтаться. А дальше лотерея: к кому уйдет информация? Если к отцу, так ему наплевать, а вот если к Кураеву…