Отец позвонил Никиткиному папаше, долго слушал, а потом молча взялся за графин с коньяком.

– Петрович обещал все выяснить и через пару часов перезвонить. Но уже сейчас матерится и не исключает, что нужно готовиться к возможному призыву в армию… оттуда не загребут…

Куда?! А как насчет того, что у нас на факультете есть военная кафедра? И сестра еще мгновенно съязвила:

– Правильно! Кто не спрятался – тот в военкомат!

Ах, ты ж сучка злопамятная! С тех пор, как отец обмолвился, что семейный бизнес достанется Илье, как единственному мужчине-наследнику, Ирка все делает, чтоб отец передумал. И если Илья настоял, чтоб после школы жить отдельно от всех, то сестра, даже выйдя замуж, из родительской квартиры ни ногой. Бдит денно и нощно, и контролирует отцовские телодвижения как кобра. И сына своего незаметно (как она думает!) подсовывает отцу с постоянным педалированием факта родства. И даже работает у отца в офисе, благо бухгалтерское образование позволяет. Все готова сделать, лишь бы сломать отцовские представления о наследовании по мужской линии и самой пролезть в основные наследницы. Только не дождется.

– Ириша… – укоризненно протянула вечная миротворица мать. – Нехорошо. Он твой брат! Зачем уж так-то… и потом, разве ты не помнишь, у Илюши диагноз, несовместимый с армейской службой…

– Мама, его диагноз в просторечье носит красивое название – острый шлангит[15]! И возможно именно пребывание в рядах наших вооруженных сил сделает из него, наконец, мужчину!

А не подразнить ли ее слегка?

– Никогда не понимал, почему именно армия должна сделать из меня мужчину? В обычной жизни с этим когда-то прекрасно справилась моя одноклассница… две одноклассницы…

– Илья, запомни, мужчина – это не который член рассовывает по всем дуплам! Это тот, кто понимает слово «ответственность»!

Много она понимает в мужчинах, глиста фригидная! То-то твой мужик вечно глазенками шарит по чужим декольте. Но пока следует не борзеть, а дождаться реакции отца Никитоса…

Тогда им повезло, по краешку выскользнули и удалось обойтись без крайних мер. Сначала нашлась запись полустриптизных выступлений на публику этой красотки, которые в тот вечер наблюдала уйма свидетелей, потом выяснилось, что несовершеннолетней и невинной она если и была, то очень давно, да и в качестве апофеоза сильно помог следствию сделанный анализ содержимого ее крови. И оказался он абсолютно не в ее пользу… а не фиг закидываться «коксом» в таких количествах! Плюс опознать хоть кого-то, кто был не в зеленых лохмотьях, которые в тот же вечер перекочевали в мусорный бак, для этой оторвы оказалось непосильной задачей… Ну, и Никиткин папаша надавил на всех по своим каналам… а отцы Ильи и Володьки не хило так забашляли ментам, чтоб дело спустили на тормозах…

Но то, что на сей раз обошлось, не означало, что можно расслабиться и на все забить ямайского спортсмена Усэйна[16]. Отцы предупредили тройку друзей, что папаша этой отвязной девушки человек весьма злопамятный и жаждет мести, а, значит, не погнушается любой подставой. А потому стребовали с них клятвенное обещание больше не появляться в таких злачных местах, ну, или хотя бы не доводить свое пребывание там до близких контактов. Так что пришлось им тогда с сожалением вздохнуть и первый раз менять «охотничьи угодья»…

Что ж, к добрым советам отца семейства следует прислушиваться и меньше выпендриваться. Но свои выгулы на свободе «вокруг» тридцать первого декабря Илья сумел отстоять. Постепенно они стали неким правилом, традицией, даже стандартом, против которого семья Ильи уже давно не пыталась возражать. Пока… пока весь мир не шарахнуло коронавирусом, и границы не перекрыли. Так что теперь железное более чем десятилетнее правило «Новый год – только за рубежом» пришлось нарушить и согласиться смотаться на встречу 2021 года в коттедж к Володьке, благо его родаки все равно там зимой никогда не появляются. Друзья натащили продуктов и выпивки на хорошую неделю, пригласили знакомых девчонок и приготовились к «погружению». В полночь наскоро под куранты поздравили всех с Новым годом, вырубили телефоны – и понеслась душа в рай! Камин, виски, девчонки, баня, живем! А включенный только утром третьего января мобильный неожиданно «порадовал» Илью добрым десятком пропущенных вызовов от отца.