– Я поняла! Это значит, что мне хочет сказать, что-то моя душа!

– Вы правы, Мэри. Ваша душа пытается вам, что-то сказать.

Вернувшись в дом после прогулки, в гостиной царила небольшая суматоха. В диванных подушках, обложенная ими со всех сторон лежала Кэтрин. Причёска её слегка растрепалась, а щеки пылали нездоровым румянцем, который впрочем, всегда присутствовал на её щеках при появлении тётушки Изабеллы. Рядом у её ног, находился такой же раскрасневшийся Вильям, он казался беспомощным, и все хватал супругу за руки, поправляя ей одеяла. Графиня отчитывала прислугу здесь же. Бедная служанка Кэтрин стояла, понуро опустив голову, и боялась встретиться глазами, с кем бы то ни было.

– Это надо же быть настолько безответственной, уважаемая, – громыхала графиня, обращаясь к несчастной девушке. – Вы, если не компетентны в некоторых вопросах, тогда возьмите на себя смелость в этом признаться и обратитесь к тому, кто хотя бы будет не столь халатен. – И повернувшись к вошедшей Мэри и Джону сказала:

– Наша Кэтрин после самого завтрака почувствовала себя плохо, а уважаемая, – она ткнула пальцем в служанку, – и не подумала сообщить кому-либо. Бедняжка могла серьёзно заболеть, а ей и дела нет.

– Ох, тётя, – простонала со своего места Кэтрин, – не нужно ругать Эллен, – это я ей велела не говорить никому, что мне нездоровиться. Не хотела никого пугать.

– Тогда, она должна была тебя ослушаться, – не успокаивалась леди Вудхаус, – твоё здоровье должно стоять на первом месте для неё.

– Вы позволите узнать, что вас беспокоит? – сразу же отозвался Джон. Он в первую очередь был врачом, и в нем никак не можно было заподозрить праздное любопытство.

– Много ли джентльмены понимают в дамских болезнях, – фыркнула леди Вудхаус.

– Должен вас, заверить мадам, что понимаю, – это было сказано таким тоном, что графиня, позволив себе секундное замешательство тут же взревела:

– Свободна Эллен, и не подслушивать под дверью! – И подождав, пока девушка вышла, обратилась к Джону, – Я требую объяснений на столь высокопарное заявление, – она казалась, была слегка уязвлена.

– Я доктор, мадам. – Джон слегка кивнул головой, и этот жест выглядел как жест знакомства. Но, знакомства не просто джентльмена с леди, а доктора и возможного пациента.

– Что ж, – сказала она, – раз вы врач, надеюсь, хороший врач, вы сможете объяснить причину недуга Кэтрин. – И отступив в сторону, пропустила его к дивану, где лежала Кэтрин. Вильям вскочил со своего места и во все глаза смотрел на Джона, так словно он первый раз его видел. Кэтрин была смущена и не могла вымолвить ни слова, а все открывала и закрывала рот в надежде, хоть что-либо произнести. Джон, не суетясь, вынул из кармана часы, взял за руку Кэтрин и посчитал пульс. Наклонившись, он что-то тихо у неё спросил, она вскрикнула от его вопроса и разрыдалась.

– Что такое? – Заревела леди Вудхаус. – Что с ней? О, господи, да что случилось? – И сорвавшись со своего места, поковыляла к Кэтрин.

– Всё в порядке. С ней всё в порядке. – Заверил всех Джон.

– Но, что же с ней? – не выдержала молчавшая до этого Мэри.

– Понимаете, – начал он, – я не один день наблюдаю за миссис Вильям, и обратил внимание, что некоторое недомогание у неё происходит в большей части в первое время суток, таким образом, я понял, что с ней происходит, но думал, что и она сама обо всем догадалась.

– Ах, не томите вы уже. Вечно эти доктора стоят из себя всезнаек, – пробасила графиня.

– У миссис Грант будет ребёнок. – Ответил он. При этих словах плачь Кэтрин, был прерван грохнувшимся в обморок Вильямом.