Глубину, чувственность, традиции, уют, мир и покой – тоже она. Лишь женщина может вызывать желание возвращаться к ней, быть только с ней! Так вот это все я не смогла. И обо всем этом мне напоминала прежняя квартира. Мне было страшно остаться жить среди этих воспоминаний. И все, что я смогла сделать, это расплакаться. Прямо навзрыд. На меня обрушилась в один момент целая волна переживаний, и я не смогла сдержаться.

Все замолкли на доли секунды. Спустя мгновение мужчина, у которого я покупала квартиру, начал ручаться за меня перед моим темпераментным покупателем. Тот тут же отложил пакет с деньгами и пошел успокаивать меня, приговаривая, что мы сейчас что-нибудь придумаем.

Я словно прозрела: когда я позволяю проявиться своей женской слабости, мужчины вокруг становятся защитниками и демонстрируют свои лучшие мужские качества. Это не говорит о том, что нужно постоянно плакать, скорее о том, что стратегия «решалы» не всегда работает. Если бы я в тот момент перехватила инициативу и начала убеждать покупателя, предлагая варианты, все могло решиться не в мою пользу.

И, когда я успокоилась, мы обо всем договорились, как можно оформить все наши сделки. Мне захотелось услышать маму. Я набрала ее номер и рассказала о том, что произошло. В ответ я услышала:

– Оля, ты что, твой паспорт у меня!

И через 10 минут он был уже у меня в руках, благо мама жила рядом! Счастью не было предела. Вот так я и стала обладательницей прекрасной квартиры в центре города, в которую мы зашли с Сережей сразу по приезде из Новосибирска…

Мне хотелось столько всего показать Сереже, полностью погрузить его в мою жизнь. И я решила провести для него экскурсию. Повела его по своим любимым местам: кафе, рестораны, красивые уголки города. В процессе этого путешествия он вдруг отметил:

– У вас совсем нет брусчатки. У нас в Калининграде целые улицы выложены брусчаткой.

Тогда мне даже показалось завидным, что там есть то, чего нет здесь. Потом, конечно, я поняла, что в езде по брусчатке кайфа мало! Но в тот момент я возразила:

– У нас тоже есть! Я тебе сейчас покажу!

И повезла его на единственное тогда известное мне место в Томске с таким покрытием. Это то самое место, где стоит памятник дню основания Томска.

А еще находятся музей и какая-то смотровая площадка. Народу там обычно не бывает. И вся территория обнесена большими бревнами с острыми заточенными концами. В один момент он прижимает меня к этому забору, начиная страстно целовать:

– Какие там камни, дурочка, я тебя хочу!

Возбуждение охватило так быстро! То пьянящее чувство, когда земля будто уходит из-под ног. И весь мир замирает в одном мгновении, вбирая в себя целую палитру чувств и эмоций, пока вы растворяетесь в объятиях друг друга.

Через пару минут он спрашивает:

– Полезли?

И так игриво кивает в сторону забора. Боже, меня нужно было видеть! Я-то нарядилась! Весна. Вокруг тепло и сухо. Я – в красивом платье и белоснежном кружевном пальто!..

Но я – барышня не из робких! И меня этим забором не напугаешь, несмотря на то, что я никогда этого не делала.

И мы полезли… Как? Даже не помню. Но мы это сделали, и довольно быстро. И там, за забором, предались такой бешеной страсти, что в шоке были друг от друга!

Как он мне позже признавался: практически все время пребывания в Томске он проверял меня и всячески испытывал. Испытывал и прощупывал мои границы, границы моего безумства. Даже в мелочах!

Однажды за завтраком я разлила нам обоим чай и села рядом есть. Вдруг вижу, что он поменялся в лице. Что-то его смутило, прямо покоробило! Я совершенно не понимала, в чем причина. И, недолго мучаясь, спросила его напрямую: