- Тридцать пять, - также быстро выпалил Змей.

- Очешуеть! – я выругалась и всплеснула руками.

Совсем жара мозги расплавила! Нашла о чем париться. Поцелуй с престарелым гуманитарием. Тоже мне событие века!

Я прижала ладонь ко лбу, вдруг это инфекция. А мне болеть никак нельзя.

- Ростовцева, выбирайте выражения! – серый взгляд Матвея метал молнии. – Какой я вам престарелый гуманитарий?

Одуреть! Я произнесла это вслух.

- Я просто вспомнила тебя в прошлый раз и сейчас, - я стыдливо опустила взгляд и снова подняла, заметив, что Матвей смутился. Усмехнулась, отметив про себя, что у Григорьева серые глаза. Хотя какое мне дело до пигмента его радужки.– Тогда ты был настоящим мачо, ураганом…

- Не напоминайте, - Змей сгримасничал.

- А сейчас целуешься как…, - подходящее слово, как назло, не подбиралось.

- Не надо, - прошипел Матвей, и в его голосе послышалась такая ярость и угроза, что я оставила комментарии при себе.

- Поняла! Ухожу! – я подняла руки, демонстрируя полную капитуляцию. – Обнимашки на прощание, - я прижалась к Матвею. Он не оттолкнул. Уже хорошо.

Насвистывая веселую мелодию, быстро сбежала по ступенькам на первый этаж, как вдруг поняла, что забыла очки. А без них на солнышко никак.

Профессорская оказалась закрытой. Пришлось заглянуть в аудиторию. Матвей расхаживал по кафедре, скрестив руки на груди. Пиджак небрежно скинут на спинку стула. Взгляд сосредоточенный. Заметила на столе мои солнечные очки.

- Близко к мифологическому религиозное мировоззрение, - вещал Змей, разбирая экзаменационные вопросы. - Оно апеллирует к фантазии и чувствам, но при этом не смешивает сакральное и земное. Религия - мироощущение и мировоззрение, а также соответствующее поведение, определяемое верой в существование Бога, божества; чувство зависимости, связанности и долженствования по отношению к тайной силе, дающей опору и достойной поклонения. А кто мне ответит, что значит религия по Канту?

Матвей обвел взглядом притихшую аудиторию. Студенты молчали, и профессор нахмурился.

- Фундаментальные основы философии составляют большую часть образовательного процесса и почти половину экзаменационных билетов, - Матвей недовольно покачал головой.

- Религия — это закон, живущий в нас. Мораль, обращенная к познанию Бога, - выпалила я, прежде чем успела подумать.

- Верно! – Матвей обернулся, смерив меня горящим взглядом. – Видите, даже студентам первого курса известны эти прописные истины.

- А ты умеешь быть милым, - не удержалась от кокетства, когда Григорьев подошел к двери, предупредительно захватив мои очки.

- Слова Канта из ваших уст…

- Звучали соблазнительно? – перебила я и подмигнула.

- Многообещающе.

- Если еще раз поражу, поцелуешь? - прошептала я.

- Снежана Игоревна, прошу прощения, я сейчас занят, - Змей перешел на официальный тон. – Если у вас еще остались вопросы, зададите мне их позже.

И он закрыл передо мной дверь. Вот паршивец!

Вечером следующего дня мы с Русей прогуливались по улицам города. Настроение было хуже некуда. Предки в категоричной форме запретили мне садиться за руль и демонстративно отобрали ключи от машины. Я вспылила, отец тоже. В общем, до конца года я теперь пешеход, а дальше, как пойдет.

- Задрали просто, сил нет! – я шлепнулась на скамейку, не скрывая раздражения. Даже мои любимые драные джинсы сегодня не радовали.

- Они тебе здоровья желают, - подруга села рядом и щелкнула зажигалкой.

- Смерти моей желают. Как я буду без машины? – я прикурила сигарету и закашлялась. Вкус был отвратительный, а от табачного дыма меня едва не вывернуло. – Что за дрянь! – я швырнула сигарету в урну.