А чего он, собственно, хотел? Шесть лет тянул резину, не ехал, сомневался, колебался. Вот она его и не дождалась, нашла другого. Так ему и надо, размазне, недотепе, неудачнику.

Теперь он остался один, одинокий, несчастный, жалкий. В новом незнакомом мире, где все было другим: хлеб и помидоры, соль и сахар. Даже осколок луны висел не тем боком, и Большая медведица смотрела не с той стороны.

А все-таки жизнь продолжалась.

Однажды, когда он вышел из подъезда своего дома, к нему подошла соседка, с которой до этого он просто раскланивался.

– У меня для вас интересное предложение, – сказала она. – Не хотели бы вы съездить на море, на экскурсию? Есть лишнее место, мое. Не получается мне поехать, хотя я и деньги уже сдала.

Оказывается, именно в эти дни мне надо у сына с внучкой сидеть.

Она вопросительно смотрела на него, а он ничего не отвечал, по своему обыкновению колеблясь и сомневаясь.

– Да вы можете не спешить с ответом, у вас еще есть время, эта поездка будет только через полтора месяца.

Потом она игриво улыбнулась и добавила:

– Кстати, я должна была ехать с подругой. Очень милая женщина. Вы с ней можете познакомиться, мой билет у нее. Я и телефончик дам.

«А действительно, почему бы не поехать?» – подумал он и записал номер.

На следующий день позвонил и услышал приятный женский голос.

Да, приятельница говорила о нем. Да, она отдала ей свой билет, вот он лежит под стеклом на письменном столе. Когда его можно получить? В любое время. Куда за ним заехать? Ой, к сожалению, это не так просто – она живет у сына, далеко, автобусом не добраться. Впрочем, если он хочет, она может его отправить по почте, на следующий день, наверно, и придет.

Что-то в голосе этой женщины было доверительное, теплое, располагавшее к беседе. Не хотелось класть трубку на рычаг и отключаться.

Они разговорились. Он рассказал о себе, пожаловался на неустроенность и одиночество. Она в свою очередь рассказала о себе – в той жизни, как и он, работала конструктором в почтовом ящике. Увы, жизнь с мужем не сладилась, разошлись. Так часто бывает: если в той жизни уже была трещина, то в новой сосуд совсем лопается.

На следующий день он позвонил ей снова, через день еще, потом стал звонить каждый вечер. Ровно в 10 часов он набирал ее номер, она тут же оказывалась у телефона, и было понятно, что ждет его звонка.

Они говорили обо всем – о наводнении в Бангладеше, о теракте в Египте, о концерте Мадонны. И не могли оторваться друг от друга, говорили, говорили. Незаметно перешли на «ты».

Они рассказывали друг другу, как провели день, что делали, куда ходили. Если он где-то задерживался, то начинал нервничать и торопиться, чтобы успеть во время ей позвонить. С утра он думал, что скажет ей вечером, о чем спросит, о чем расскажет, и не мог заснуть, не пожелав ей спокойной ночи.

Однажды он застрял в дороге, когда ехал домой, и позвонил позже обычного.

– Что случилось? Куда ты пропал? – спросила она взволнованно. – Я так беспокоилась, не знала, что делать, где тебя искать.

В другой раз, наоборот, ее телефон не отвечал. Она не подняла трубку ни в 10, ни в 11, ни в 12. Полночи он не находил себе места, не спал, волновался, ревновал. А оказалось, что она ездила к заболевшей сестре, долго ждала автобуса и приехала домой в час ночи. И очень переживала, что не могла сама ему позвонить и сообщить об этом.

Думали ли они о встрече? Ну, конечно. Несколько раз о ней договаривались, но каждый раз что-то мешало. То у нее разбаливалась голова, и она не решалась выйти из дома, то ему неожиданно приходилось ехать по каким-то неотложным дочкиным делам. И они все переносили и переносили свое свидание. Пока до их совместной поездки не осталось несколько дней. Какой уж теперь был смысл специально встречаться?