Когда он вернулся, родители и Лёля сидели на диване втроем. Мама обнимала её, а папа что-то негромко говорил.

– Эй, вы слышали? У нас будет овчарка! – радостно крикнул Стас. – Лёлька, прикинь…

Он посмотрел на сестру и осёкся: её губы дрожали, а по щеке катилась слезинка.

– Ты чего, Лёль? – растерявшийся Стас наклонился к сестре, но она отвернулась и прижалась к матери. – Ты из-за Тяпы, что ли?.. Плюнь ты на эту малявку, овчарка гораздо лучше!

– Я Тяпу лю – ю – блю! – Лёля всхлипнула, и из её глаз потекли слезы.

– Ну, ты даёшь… – Стас удивленно посмотрел на сестру, хмыкнул и вышел из комнаты.

– Не плачь, Лёля, – огорчённая мама, которая тоже привязалась к Тяпе, погладила дочь по голове. Папа вздохнул. Вдруг за спиной у Лёли раздалось звонкое тявканье. Девочка обернулась. Рядом стоял Стас, а на руках у него…

– Держи, – Стас протягивал сестрёнке Тяпу. – Дед Мороз ещё не ушёл далеко, и я… Раз она тебе так нравится…

– Тяпа!!! – Лёля схватила собачонку на руки и крепко прижала к себе. Стас молча смотрел, как Тяпа слизывает слезинки с Лёлиного лица.

– Молодец, Стас, – папа положил руку ему на плечо. – Не огорчайся.

– Ты правильно поступил, сынок, – улыбнулась ему мама. – Лёля очень любит эту собачку. Не расстраивайся сильно…

– Проехали, – Стас вздохнул. – Жил без овчарки, и дальше проживу.

***

Наступил вечер. Стас, ведя на поводке Тяпу, вышел из подъезда и невольно залюбовался – с неба большими белыми хлопьями падали мириады снежинок. Огромная наряженная ёлка во дворе многоэтажного дома сверкала разноцветными огнями, вдалеке слышался треск петард и фейерверков.

– Вот и Новый Год скоро, – вздохнул Стас. – А овчарки у меня так и нет.

Тяпа, натягивая поводок, бежала впереди. Мальчик медленно шагал за ней. «Может, я зря её обратно забрал? – думал он, глядя на мелкую собачонку. – Была бы у меня овчарка. И гулял бы я сейчас с ней, а не с этой…»

Тяпа задрала ножку возле ёлки. Пробежала по всему двору, обнюхала все кустики и каждый камешек. Стас шёл за ней, погруженный в свои мысли. Вдруг собачонка звонко тявкнула, принюхиваясь к чему-то в воздухе.

– Чего ты? – Стас «очнулся» от размышлений и взглянул на наручные часы. – Пойдём, домой пора.

Он повернул было к дому, но Тяпа упорно не желала уходить. С громким лаем она рвалась с поводка.

– Вот упрямая! – разозлившись, Стас с силой дернул за поводок, и… тот вдруг остался у него в руках, а Тяпа, звонко гавкая, помчалась прочь и мгновенно исчезла из виду в снежной круговерти.

– Стой!!! – Стас бросился за ней, да куда там! Тяпа уже выбежала со двора и «летела» так, что за ней было не угнаться, пожалуй, даже взрослому. Запыхавшийся, испугавшийся, что Тяпа сейчас потеряется совсем (а как будет снова плакать Лёля!), Стас бежал изо всех сил, и вдруг, споткнувшись обо что-то, кубарем полетел в сугроб.

Разлепив глаза от попавшего снега, он с удивлением обернулся назад. Рядом лежало что-то большое и тёмное, а возле этого непонятного препятствия молча сидела Тяпа. Мальчик подошёл поближе и замер: на снегу лежала большая серая овчарка. Она почти не шевелилась, лишь вздымающиеся бока говорили о том, что она ещё жива. Тяпа жалобно лизала её ухо и тихонько поскуливала.

Стас наклонился над овчаркой и с ужасом увидел большую рану у неё на боку.

– Похоже, её сбила машина. Такая рана… – пробормотал он с жалостью, опускаясь рядом на корточки. Погладил собаку, а она вдруг лизнула его ладонь и, чуточку скосив глаза, посмотрела на него так преданно и грустно, что у него от сострадания защемило сердце.

– Ты же тут замерзнешь к утру, бедолага… – Стас осторожно приподнял голову овчарки. Та тихо заскулила, и он тут же опустил её обратно. Оставлять собаку одну он не решался, а тащить её было не на чем.