Даже не хочется уже шутить про художников Октябрей. Хотя анекдот о том, что их именем названа площадь в Барнауле мне нравится.

Денис Октябрь художник зрелый и вдумчивый, он еще в начале своей творческой деятельности заявил, что не будет повторяться. Сегодня он показывает выставку «Монохром» в галерее «Турина гора» и это новая тема в его творчестве.

Денис был ярким в серии работ «Джаз», был контрастным в портретах, был нежным в натюрмортах и всегда романтиком. И сегодня у него романтическое настроение. Он смотрит на город начала 20 века с пролетками и паровозами. Архитектурные памятники в его работах еще не обветшали.

Но этот мир все равно ушедший, художник оставляет его в не резкости, как будто запотело стекло зрительной трубы, через которую автор смотрит в прошлое. Грустное это прошлое, скорбные воспоминания об ушедшем времени.

И порой в безжизненном молчанье,

Как из гроба, веет с высоты

Мне в лицо холодное дыханье

Безграничной, мертвой пустоты…

Или из того же автора.

С ее бессмысленным мученьем,

С ее томительной игрой,

Невыносимым оскорбленьем

Вся жизнь мне кажется порой. (Мережковский).

Я ждал такую выставку от Дениса, художник шел к теме, писал фактурные сараи и заборы, восхищаясь их стариной, искал в этом утонченность. В цвете досок, в ржавых крышах он видел не ветхость, а старину с ее очарованием.

«Монохром» – есть в этом что-то важное, убирая цвет, художник убирает жизнь. Это не простые картинки старого города, есть в этом переживание, легкое декадентство или популярное «тренд депрессивность».

Февраль по Пастернаку.

«Эти свободные бабочки». Для меня эта пьеса точно ориентирована во времени, хотя событие может происходить в любую эпоху. Не знаю почему, но мне понятно, что эта история случилась в середине 20 века, когда ломались традиции, крушили отношения между поколениями, когда грянула сексуальная революция.

Не могло это произойти раньше, а сегодня, это может случиться где угодно и с кем угодно. И прошедшая актуальность сейчас уже не важна.

У режиссера Юрия Ядровского злободневность размылась до глобального человеческого. Главное в пьесе, это отношения молодого человека с мамой, конфликт поколения, а уж потом отношения с девушками и половое взросление.

Конфликт сильно обострен, главный герой слепой, он пытается уйти от материнской опеки и жить самостоятельно. Самое интересное, как сыграть слепого. Весь спектакль я смотрел на артиста Дмитрия Плеханова и терялся, то мне казалось наигранным его слепота, то правдоподобной, то я верил, то не верил.

С чем борется герой? Со слепотой окружающих? С эгоизмом матери, девицы, левых персонажей, создающие окружающий мир, в котором даже священник сомневается в вере.

Героиня в восполнении Анны Бекчановой была простушкой, наверное, так и надо, за последнее время актриса наиграла таких персонажей до автоматизма, хотя сцена с матерью была искренней. Любовь Сорокина – миссис Бейкер была убедительна, как диктует старая школа. Кстати, про штампы. Великолепный артист Хряков, еще в «Таксисте» нашедший несколько интересных красок, эксплуатирует их от спектакля к спектаклю.

Думаю, что главная сложность приезжего режиссера в том, что он не видит, как артисты научились работать по трафарету. Например, Чумаков показывает персонажа из спектакля «Жанна». А местные зрители, знающие репертуар, видим и удивляемся.

Странное у меня отношение к спектаклю, как будто по сусекам поскребли.

Эти свободные бабочки.