Свобода – пожалуй, нет ни одного другого понятия, вокруг которого было бы сломано столько копий, когда переход от его фетишизации к полному отрицанию совершался бы столь же быстро и многократно. Между тем – это краеугольное философское и духовное понятие, значимое и для экономических отношений. «Без свободы человек не мог бы быть человеком в полноте и силе его свойств, – он мог бы быть лишь высшим животным, живущим по инстинктам; лишь в свободе раскрывается наша воля, лишь на просторах свободы зреет в духе творчество идей, развиваются художественные, моральные, религиозные движения», – писал самый, пожалуй, известный знаток русской философии, автор фундаментально труда «История русской философии» В. В. Зеньковский. При этом он подчеркивал, что «неверно думать, что мы владеем нашей свободой – она нам дана, но если мы не пребываем в истине, нами завладевают страсти, – и такая «стихийная» свобода обычно ведет ко злу»^>16.

Слово «либерализм» давно уже потеряло всякое обаяние, хотя происходит от прекрасного слова «свобода», писал Н. Бердяев. Либеральная идеология, зародившаяся в умственной атмосфере XVIII в., была проникнута верой в естественную гармонию свободы и равенства, во внутреннее родство этих начал. Вместе с тем, отмечал он, весь XIX в. разбивал иллюзии этой естественной гармонии. «Никогда не может быть замирения между притязаниями личности и притязаниями общества, между волей к свободе и волей к равенству. Отвлеченный либерализм также бессилен разрешить эту задачу, как и отвлеченный социализм. Это квадратура круга. …Свобода есть прежде всего право на неравенство. Свобода живого существа, а не математической точки, осуществляется в качественном различении, в возвышении, в праве увеличивать объем и качество своей жизни. Духовная соборность разрешает эту квадратуру круга»^>17.

Поскольку либерализм противопоставляет себя «историческому» и обосновывает себя на «естественном», он вырождается в отвлеченной пустоте. Но в либеральной чистоте и пустоте невозможно удержаться. «Или либерализм бывает осложнен началами консервативными, и тогда он более глубок и крепок. Или он бывает осложнен расплывчатыми демократическими, социалистическими или анархическими началами, и тогда он порождает пошлый и рыхлый тип радикала», – писал Н. А. Бердяев^>18.

Он говорил, что хозяйство нельзя мыслить себе атомистически. Утверждение личности в хозяйственной жизни не означает непременно экономического индивидуализма. Всякое хозяйство есть организованный труд, есть регуляция стихийных сил. Хозяйство есть взаимодействие рациональных и иррациональных сил.

Интересно, что мировые экономические учения пройдя долгий путь развития и улучшений коррелируют с упомянутыми выше философскими умозаключениями.

Развитие рынков сквозь призму экономических учений^>19

Человечество заселило всю планету, проникло в космос и в глубины Земли. Авиация объединила мир, компьютеры и компьютерные сети расширили возможности доступа каждого к информации, развиваются энергетические системы и новые источники энергии, усилились политические и экономические связи между разными странами. Многие из характеристик современного глобального мира были предвосхищены в трудах мыслителей и практиков прошлого, ими был указан ряд конкретных условий, необходимых для их становления и существования. Происходящим ныне, и происходившим ранее в истории масштабным технологическим и экономическим сдвигам соответствовали и изменения в законодательстве. Правила защиты свобод и прав, а через них развития рыночных отношений и конкуренции способствовали успешному экономическому развитию.