Парень выдрал травинку из стога сена и так же, как его старший брат, сунул ее в рот.

– Мой бы отец ему не позволил!

– Думаешь?

Прищурился и посмотрел на меня.

– Твой отец ходит под капо, а капо – это Альфонсо ди Мартелли. Никто не может ему противоречить. Он – Бог и судья в семье.

– Капо?

– Маленькая еще… когда-нибудь поймешь. У нас свои законы, а твой отец – один из нас.

– Нас?

Марко встал с сена и подал мне руку.

– Пошли в дом, скоро будет обед, а потом скачки. Праздник продолжается.

Сказал как-то мрачно, и я ужаснулась этим порядкам и правилам. После всего, что произошло, у них продолжается праздник. Джино избит, со сломанными пальцами, я с порезом на руке, а Сальву хлестали, как животное.

За обедом было уже не так много гостей. Остались лишь избранные. Я искала взглядом Сальваторе, но его за столом не было.

– Отец наказал его. Сутки без еды и воды.

Когда мужчины ушли, а рядом остались одни женщины, увлеченно обсуждающие какие-то сплетни и беременность Марии. Я стащила со стола кусок буччеллато, завернула в салфетки и сунула в карман джинсового сарафана. Обычно этот национальный пирог готовят на сочельник, но у дона Альфонсо рождество тогда, когда он этого захотел.

Оставалось только принести свои трофеи Сальве… а найти его в этом доме все равно что иголку в стоге сена, и я придавила к стене Марко, который не собирался мне признаваться, где держат его старшего брата.

– К нему нельзя!

– Бред. Скажи, где он, и сама схожу раз ты такой трус.

– Я не трус, – серьезно заявил Марко и протер очки белой рубашкой.

– Самый настоящий. И черт с тобой, сама найду.

– Не найдешь! – упрямо заявил Марко.

– Так покажи!

– Не могу!

– Ну и иди к черту!

Около часа я обыскивала весь двор. Осмотрела все, кроме самого дальнего места за беседкой у ограды. Где росли дикие акации и жасмин. Я пробралась к задней стороне дома, к большой летней беседке. Там собрались все мужчины. В широком плетеном кресле сидел дон Альфонсо и курил сигару, рядом с ним стоял его брат Лоренцо, кузен Диего, мой отец, дядя и еще несколько мужчин, которых я не знала. Я затаилась за кустами дикой розы, пытаясь пробраться незамеченной. До меня отчетливо доносился голос Альфонсо:

– Их надо проучить. Убить всех, кто приедет на эту встречу, а самому главному отрезать язык и отправить его вдове.

– Копов будет слишком много. Это национальный праздник.

– Порка должна быть показательной, но неожиданной. Этот сукин сын должен сдохнуть на глазах у всех…. вместе с копами.

Я судорожно сглотнула, и кто-то вдруг накрыл мне рот ладонью. Марко. Он потащил меня в сторону домиков для прислуги.

– Это что…это…

– Не знаю. Может, игры такие.

– Игры?

– Да. Квест там какой-то или…

Все он прекрасно знал. Это я ничего не знала. Это я жила в своем розовом мире, где добро побеждает зло, а парень, который любит животных, не может стать серийным маньяком. А ведь все очень просто… кто сказал, что серийные маньяки не любят животных?

– Где он?

– Здесь. У ограды.

Марко привел меня к яме, выкопанной под самым забором. Я глянула вниз и тихо вскрикнула, увидев там Сальваторе в окровавленной рубашке.

– Пришла посмотреть – не сдох ли я, малая? К краю не подходи, а то труселя твои увижу.

Крикнул Сальва снизу, усмехаясь своей самодовольной ухмылочкой.

– Придурок!  Я в шортах!

– Вылезу уши надеру! За придурка!

– Ты вылези сначала, верзила! На вот! Сил наберись!

 Швырнула ему в яму кусок пирога, завернутый в салфетки и в полиэтиленовый пакет.

– Мммм, буччеллато. Люблю.

– Пошли! Кто-то идет!

– Верзилааа, – крикнула, но Марко потянул меня снова в сторону, – я ночью приду!

– Та ладно, а от страха в трусишки не наделаешь?