Когда в 6 в. до нашей эры вавилоняне и их союзники завоевали Южное царство – Иудею, они разрушили не только Храм и весь Иерусалим, но и другие города. В плен были угнаны все богатые и зажиточные люди, ремесленники и мастера, короче – вся элита той эпохи, включая священников. Остаться позволено было лишь беднейшим крестьянам, призванным поддерживать земледелие в покоренной Иудее для нужд Вавилонии. Опираясь на свидетельства Библии, историки предполагают, что в этих целях завоеватели провели здесь перераспределение земли, домов и имущества, разрешив таким грубым способом социальное расслоение той эпохи (4 Цар. 24:14, 25:12; Иер.40:7,10).

Восстановленная после возвращения из вавилонского плена (6—5 вв. до н.э.) еврейская община занимала теперь значительно меньшую территорию и имела намного меньшую численность, чем прежнее царство Иудея. Теперь это была одна из самых маленьких провинций огромной Персидской империи с территорией, составляющей лишь 10% площади современного Израиля. Такой она оставалась и в следующие 4 столетия – от персидского царя Кира до воцарения в Иудее еврейской династии Хасмонеев. Элиас Бикерман (Elias J. Bickerman), известный историк той эпохи, описывает тогдашнюю общину Иудеи, «как небольшое племя, затерявшееся в бескрайней империи персов, народ земледельцев – на небольшом уединенном плато и чуждый прибыльных дел…»19.

Из Вавилонии вернулось лишь менее 15% изгнанников, остальные не захотели оставить комфорт и изобилие, к которым они привыкли за почти 50 лет проживания в плодородной долине между Тигром и Ефратом. Вернувшиеся были радостно встречены в Иудее небольшим числом бедных евреев, оставленных здесь крестьянствовать, и враждебно – гораздо большим числом расселенных здесь вавилонянами «чужестранцев», боявшихся потерять занятые ими дома и земли.

В течение почти шести следующих столетий евреями Иудеи правила та или другая мировая империя, за исключением одного века, когда при Хасмонеях (Маккавеях) была восстановлена независимость страны и расширена ее территория. Иностранные правители Иудеи были, как правило, терпимы к общине, ее религии и традициям и не покушались на Храм и Иерусалим. Преследования при Антиохе IV (175—164 гг. до н.э.), вызвавшие восстание во главе с Маккавеями, были исключением из этого правила. В остальное время иерусалимская община имела значительную автономию, независимо от того, какой здесь был губернатор – персидский, греческий, египетский или римский. Большинство внешних политических пертурбаций не оказывало серьезного воздействия на внутреннее развитие общины. Зато внешнее культурное влияние, например, со стороны эллинизма, имело, особенно в конце рассматриваемого периода, гораздо большее значение.

Хотя политическая ситуация в Иудее после вавилонского пленения резко переменилась, социальные проблемы остались практически теми же. Бедность, неравенство и эксплуатация были по-прежнему распространены и имели тенденцию к усилению. В течение всего периода Второго Храма пропасть между бедными и богатыми лишь углублялась. Процесс этот ускорился с возрождением старых и появлением новых городов, где бедность, как всегда и везде, сосредоточивается и усиливается.

В книге Нехемии, пророка и назначенного персами еврейского правителя Иудеи, дана яркая картина ее повседневной жизни и проблем в 5—4 вв. до н.э., из которых он особо выделяет взаимоотношения двух основных социальных классов – богатых и бедных. Нехемия описывает как первые угнетают последних, одалживая им деньги под высокие проценты и требуя залог за них, что запрещалось заповедями Торы. Наследственные земли переходят в руки заимодавцев, оставляя многих безземельными и без средств к существованию. Из них немалое число, как и раньше, вынуждено было продавать себя или детей в рабство, особенно когда возврата долгов требовали другие кредиторы. Первоначально и сам Нехемия был одним из них. Но увидев масштабы причиняемых этим бедствий, переменил свое поведение и провел решение, призвавшее отменить долги или смягчить их условия, а также освободить контрактных рабов, отработавших 6 лет за долги (Нех. 5:1—12). Вряд ли эта реформа, предполагавшая сохранение мелких хозяйств на наследственных землях, имела серьезные последствия. Процесс образования крупных поместий и обезземеливания большей части населения стал с течением времени необратимым.