В этот момент рядом со Щуплой возникла здоровенная тётка в шубе до пят и с большим капюшоном. За руку она держала девочку лет семи-восьми.

Щуплая никак не отреагировала на появление новеньких.

С видимым трудом, стараясь как можно выше поднимать ноги, «Шуба» принялась перелезать через буерак на проезжую часть к машине, а девочку оставила стоять на буераке.

Парень, завидев Шубу, вылез из машины, а та, перевалив через препятствие, протопала к парню, что-то сказала ему, фамильярно толкнула в бок и тут же закурила. После этого они вместе принялись оглядывать машину и кивать головами, видимо, соглашаясь друг с другом.

«Ещё одна «курилка!», – с отвращением подумала я, прямо всем своим существом ощущая на расстоянии удушливый смрад никотина. «Ещё и при ребёнке смолит!»

Тем временем, посовещавшись с Шубой, парень, наконец, посмотрел на Щуплую, и что-то ей сказал. Та неуклюже и очень неохотно сползла с пригорка и встала рядом с Шубой. Они обе уставились на парня. Тот развернулся, залез в машину, взялся за руль и…

Машина немного покачалась взад-вперёд, выбрасывая из-под себя обильные клубы всё того же белого дыма, и осталась стоять там, где и стояла. Затем снова обильно задымила трубой и покачалась взад-вперёд… Снова задымила…

Парень вылез на проезжую часть.

Теперь они уже втроём сгруппировались перед «Ауди» и задумчиво, молча, принялись разглядывать её.

«И чего разглядывать? Лопату возьми и подкопай под задним правым!», – мысленно послала я инструкцию молодому водиле.

Но судя по позам тех троих, ни о какой лопате мыслей у них не возникло.

И я оказалась права!

Парень обошёл машину сбоку и двинулся к багажнику.

Подойдя, он положил на него мятую коричневую тряпицу, ту самую, которой до этого тёр машину, нежно разгладил её руками и жестом позвал женскую часть. Даже девочка захотела спрыгнуть с буерака к машине, но Шуба строго махнула рукой, и ребёнок остался стоять на месте.

С удивлением, я увидела, как Шуба, с трудом перегнувшись пополам, полезла под задние колёса машины и скрылась из виду.

«Господи спаси! А эта-то куда полезла? Никак, на себе поднимать машину собралась?!»

Я в ужасе затаила дыхание.

Но тут голова Шубы, размером с медвежью, из-за сползшего на глаза капюшона, показалась над багажником. Вслед за головой появилась и сама Шуба. Она, пятясь, выползла из-под колёс, разогнулась и принялась натягивать на руки серые и, явно не первой свежести, перчатки, извлечённые, по всей видимости, из-под «Ауди».

«Выходит, за перчатками лазала! А я-то что подумала!», – я облегчённо выдохнула, одновременно заметив, как обе-две женские половины встали в стойку у багажника и как по команде, решительно положили свои рученьки на эту самую грязную тряпицу.

«Надо же! Толкать будут!», – поразилась я и иронично заключила: посмотрим, посмотрим, что из этого выйдет, без лопаты-то.

За это время парень успел открыть дверцу и снова сесть за руль.

Дальше, в течение десяти минут, он дёргал машину изнутри, нажимая на газ, а обе-две женские половины что было сил толкали её в попу, положив руки на эту самую грязную тряпицу и вдыхая клубы белёсого дыма из выхлопной трубы. Шуба-то – та хоть в перчатках была! А Щуплая – голыми руками совершала подвиг!

Затаив дыхание, совсем забыв о делах насущных, я наблюдала за происходящим, не в силах оторваться от бесплатного спектакля!

Тут стало заметно, что женские половины уже здорово подустали. Движения их тел становились всё менее решительными и напористыми. Наконец Шуба отошла от машины, сняла перчатки, а Щуплая вытерла руки о грязный снег пригорка и потом – о свою голубую курточку! Парень вылез из машины.