7. Один род – высший, превосходный и совершенный, а другой – низший, отстающий и менее совершенный. Один может все вместе, немедленно и единообразно, а другой не может совершить всего совокупно, сразу и неделимым образом. Один, не терпя убытка, порождает все и управляет всем, а другой по природе склонен к подчинению и обращению к возникающему и управляемому. Один, главенствующий и причинный, предшествует всему, а другой, зависимый от причины – воли богов, вечно сосуществует с ним. Один род в один момент постигает границы всех действий и сущностей, а другой род переходит от одного к другому и от несовершенства продвигается к совершенству. Далее, одному присуще высшее и непостижимое, превосходящее всякую меру и лишенное формы в том смысле, что не определяется ни одной формой, а другой управляем моментом, состоянием и склонностью, ограничен стремлением к худшему и близостью с второстепенным, и последнее – он описывается по разнообразным мерам, исходящим от него. Итак, ум, повелитель и царь живых существ, и искусство, созидающее мир, присутствуют у богов неизменно и постоянно, совершенно, независимо и самодостаточно, сообразно одной деятельности, пребывающей в себе в чистоте, а душа причастна уму индивидуальному и многообразному, обращенному к управлению миром, и она заботится о неодушевленных существах, приобретая то одну, то другую форму.

По тем же причинам сам порядок и сама красота присутствуют у высших существ, или, если такое выражение покажется более удачным, их причина существует вместе с ними, а душе свойственно всегда участвовать в разумном порядке и божественной красоте. Высшие существа всецело, соответственно своей сущности, обладают мерой всего, или причиной измеримости мира, а душа ограничивается божественным пределом и участвует в нем как нечто разделенное. Логично считать, что первым для управления всем существующим довольно движущей силы и власти, а вторая обладает определенными пределами, в рамках которых она может повелевать.

Поскольку особенности двух предельных родов таковы, то не может быть затруднений, как мы только что говорили, и в том, чтобы представить также и особенности промежуточных родов демонов и героев, которые близки либо к одному, либо к другому крайнему роду, имеют сходство с обоими и отстоят от них, находясь посередине между ними, образуя стройную общность и сами вплетаясь в нее в соответствующей мере. Так следует представлять особенности первых божественных родов.

8. Мы, однако, не одобряем твоего предложения об их различении, согласно которому причиной исследуемого здесь различия является принадлежность этих родов различным телам, например богов – эфирным телам, демонов – воздушным, душ – земным. Эта принадлежность, как принадлежность Сократа к своей филе, когда она председательствовала в Совете^>11, есть неправильное основание божественных родов, которые сами по себе совершенно независимы и свободны. Считать тела способными определять собственные первопричины приводит к большой странности, ибо причины служат телам и помогают им в мире становления. Кроме того, роды высших существ не присутствуют в телах, но повелевают ими извне и, следовательно, не изменяются вместе с ними. Далее, они передают телам все то благо, которое те в состоянии воспринять, а сами от тел ничего не получают, так что они не могли бы получить от них и никаких особенностей. Если бы они были телесными – как свойство тел, или как виды, погруженные в материю, или как-то иначе, то они могли бы изменяться вместе с изменениями тел. Но раз они существуют несмешанно и отдельно от тел, предшествуя телам, то какое может быть в них разумное различение, происходящее от тел?