Совершенно верно. К вашему описанию нечего и прибавлять. Всё это давно уже замечено и указано в предосторожность. Ещё Макарий Великий вот как изображал увиденную вами сумятицу и гоньбу за чем-то: “Чада века сего уподобляются пшенице, всыпанной в решето земли сей, и просеваются среди непостоянных помыслов мира сего, при непрестанном волнении земных дел, пожеланий и многосплетённых вещественных понятий. Сатана сотрясает души и решетом, то есть земными делами, просевает весь грешный род человеческий. Со времени падения, как преступил Адам заповедь и подчинился лукавому князю, взявшему над ним власть, непрестанными обольстительными и мятущимися помыслами всех сынов века сего просевает и приводит он в столкновение в решете земли. Как пшеница в решете у просевающего бьётся и, взбрасываемая непрестанно, в нём переворачивается, так князь лукавства земными делами занимает всех людей, колеблет, приводит в смятение и тревогу, заставляет приражаться к суетным помыслам, нечистым пожеланиям, земным и мирским связям, непрестанно пленяя весь грешный род Адамов… (Беседа 5, § 1–2)”.

…Чтоб больше об этом подумать и более сродниться с таким образом мыслей, потрудитесь прочитать всю эту пятую беседу святого Макария»36.

Согласно святоотеческой традиции, епископ Феофан различает в человеческом естестве 3 составляющие – дух, душу и тело, каждая из которых имеет свои насущные потребности: тело желает пищи и одежды, душа – знаний и эстетических впечатлений, а дух успокаивается только в общении с Богом. Многозаботливый же человек, чувствуя недостаток духовной жизни, стремится компенсировать его душевными или телесными средствами. В результате «неудовлетворенная сторона, как голодная, требует пищи в утоление своей алчбы и жажды и гонит человека искать её. Человек и бежит искать, но как он вращается всё в том же круге, не удовлетворяющем голодающей стороны, то удовлетворения не бывает»37. «Всеусиленно заботится он наполнить сию бездну, но не видит и не чувствует наполнения. Оттого весь свой век он в поте, труде и великих хлопотах: занят разнообразными предметами, в коих чает найти утоление снедающей его жажды. Предметы сии поглощают всё внимание, всё время и всю деятельность его. Они – первое благо, в коих живет он сердцем. Отсюда понятно, почему человек, поставляя себя исключительною целью, никогда не бывает в себе, а всё – вне себя, в вещах сотворённых или изобретённых суетою. От Бога, Который есть полнота всего, отпал; сам пуст; осталось как бы разлиться по бесконечно разнообразным вещам и жить в них. Так грешник жаждет, заботится, суетится о предметах вне себя и Бога, о вещах многих и разнообразных. Почему характеристическая черта греховной жизни есть, при беспечности о спасении, забота о многом, многопопечительность (см.: Лк. 10, 41).

Оттенки и отличия сей многопопечительности зависят от свойства образовавшихся в душе пустот»38.

Пустота ума, забывшего о Едином Боге «рождает заботу о многознании»39 или пытливость, когда из праздного любопытства мы наполняем голову ненужной информацией.

Пустота воли, лишившейся благодатных дарований «производит многожелание, стремление к многообладанию или всеобладанию, чтобы всё было в нашей воле, в наших руках – это любоимание»40.

Пустота сердца, потерявшего любовь к своему Создателю, образует страстную привязанность к людям и вещам, «жажду удовольствий многих и разнообразных или искание тех бесчисленных предметов, в коих чаем найти услаждение своих чувств, внутренних и внешних»41.

«В круговращении этом и пребывал бы грешник, если бы его оставить одного: такова уж природа наша, когда состоит в рабстве греху. Но это круговращение в тысячу раз увеличивается и усложняется оттого, что грешник не один»