Второй крестьянин, что смотрел больше с восторгом, чем с испугом, сказал с восторгом:

– Ваша милость!.. Да я за такое теперь и умереть готов!.. А как с тем, у которого все кишки вылезли?

Гай спросил все еще зло:

– Он жив?

– Да, ваша милость! Но это ненадолго.

Гай подумал, махнул рукой.

– Сделайте волокушу. Отвезем и его в тюрьму, но позовите туда священника. Пусть примет последний вздох. Господь наш добрее меня, может быть, и простит.

За ними увязалась целая толпа крестьян, даже женщины шли некоторое время и жарко обсуждали случившееся, потом отстали. Кроме двух названных помощниками шерифа, до замка пошли еще семеро с топорами, вилами, а двое даже с луками за спинами.

Ярость быстро утихла, теперь сердце сжимается в недобром предчувствии. С первого же дня вот так вступить в спор с сильными соседями…

Крестьяне громко разговаривают за его спиной, двое связанных идут покорно, повесив головы, но когда Гай оглядывался на них, один поспешно опускал взгляд, а второй, который Дарси Такерд, зыркал злобно, кривил окровавленный рот, но тоже отводил взгляд в сторону.

Крестьяне из домов у подножия холма провожали их заинтересованно-удивленными взглядами.

Хильд выбежал навстречу уже из замка. Гай издали помахал рукой и крикнул:

– Приготовь две камеры!.. И подальше одну от другой, понял?

Хильд, судя по его лицу, ничего не понял, но угодливо поклонился.

– Будет сделано, ваша милость!.. Как скажете, милостивый и грозный господин!

Он малость переигрывал, но кто это поймет, на новом месте каким себя покажешь, таким и принимают.

Гай остановился перед стеной, где послушник придавливал конский повод камнями, бросил его одному из крестьян.

– Позаботься о коне!.. А ты, как тебя зовут?

– Скальгрим, господин, – ответил тот, кого он первым определил в помощники шерифа.

– Скальгрим, – сказал Гай. – Надо было тебе сказать, чтобы захватил из кузницы пару крепких замков… Если там не отыщешь, поспрашивать в деревне. А то этих запереть надо, понимаешь?

Скальгрим, могучего сложения мужик с суровым лицом, воскликнул:

– Ваша милость! Да для такого дела я хоть на край света сбегаю быстрее зайца!

– Возьми моего коня, – велел Гай. – И возвращайся побыстрее, а тот твой друг устанет их стеречь…

Скальгрим перехватил повод коня из руки крестьянина, тяжело взобрался в седло и, развернувшись к селу, понесся рысью, а потом перешел в галоп.

Гай повернулся ко второму.

– Как зовут тебя?

– Сван, господин, – ответил второй почтительно. – Слушаюсь, господин. Приказывайте, господин!

– Вот тебе первый приказ, лебедь, – распорядился Гай. – Гони этих двух вон в тот подвал. Там несколько камер, посадишь в самые отдаленные одна от другой. И жди там, пока не придет твой дружок Скальгрим. Выходить этим преступникам не позволяй. Если что, бей прямо в морду. Сейчас они не лорды, понял? А ты – лорд, потому что ты – закон!

Скальгрим вернулся не только с замками, но и с кузнецом. Тот сперва неспешно приклепал скобы и вставил в них засовы, поправил решетки, затем хозяйски обошел весь замок, осмотрел и заверил, что на самом деле работы не так уж и много.

Гай жадно выспрашивал свидетелей происшествия, как здесь живут и в каких взаимоотношениях, и выяснилось: барон Ансель Тошильдер изволит жить, как в завоеванной стране, благо с того времени, как корону принял Ричард, власть в графстве почти исчезла, и теперь прав тот, у кого длиннее меч.

В этот раз он, как обычно, возжелал поохотиться со своими сыновьями и оруженосцами. Он любит охоту и не представляет, что ему, гордому норманну, потомку завоевателей, могут помешать эти жалкие саксы, потомки побежденных.