Так что Римми лишь мельком оценила кухонную утварь, прикинула, что нужно докупить, да и смирилась. Рынок – единственный в Рате-Скуоле – она приметила ещё у магистрата, завтра с утра сходит. А пока и пары пирожков, купленных на последней станции, хватит. Чаю бы горячего… Такой роскоши, конечно, на заброшенной кухне не нашлось. Но в шкафчике обнаружились букетики засушенной ромашки, в её отвар можно ещё бросить щепотку транкиля собственного изготовления и спокойный здоровый сон будет обеспечен. И все остальные заботы – завтра. Хотя вряд ли в этой глуши вообще что-нибудь происходит…

Первое же утро на новом месте началось с грохочущих ударов во входную дверь. Заснула Римми в чём была, прямо перед камином на потёртом диване, потому что матрас в спаленке порядком отсырел, а постельного белья вовсе не нашлось. Колотили настойчиво.

– Ты, стал-быть, новая ведьма у нас будешь? – недоверчиво уставилась на заспанную миниатюрную Римми в дверях рослая девица. – М-да, совсем измельчали болотные…

– Дипломированный маг первой категории, – холодно отчеканила Римми. – Аримантис вей Дьечи. Чем обязана?

– Да где ж ты маг, – расхохоталась девица. – Вот нейр Мо́ртестиг – оть тот маг… Лан, ведьма, держи. Собрали тут тебе, стал-быть, шоб не шалила… Мы ж тут тоже с понятием… Тока ты тихонечко тута сиди, неча нам тут разводить всякого. Живёшь – и живи. Ить, какие мелкие болотницы пошли… А страшненькая-то – вся морда в струпьях…

Наглая девица сунула Римми два завязанных мешка: один объёмистый и тяжёлый, и второй – маленький, лёгкий и шевелящийся. Второй мешок закудахтал. А Римми вдруг запоздало сообразила, что на ночь нанесла на лицо маску собственного рецепта, да так и заснула, не успев смыть.

– Курица-то мне зачем? – не поняла Римми.

– Ну, эт’ уж как водится, – хмыкнула девица. – Жертвы жеж приносить будешь, ведьма. Ну, шоб на новом месте колдовалось ловчее… Ну, мы, ить, и пораскинули, шо лучше курёнку шею свернёшь, чем сама пойдёшь кровушку по сарайкам пускать…

– Я тебя, чувырла мохнорогая, сейчас с крыльца спущу, – ласково, но очень недобро пообещала Римми. – Не ведьма, а маг. Первой категории. Запомнила?

Впрочем, куда ей… Да и с «мохнорогой» Римми девице польстила. Новенькие летние рожки у мощной девицы ещё даже не успели замеховеть – так, лёгкий пушок нарос. А уж на «чувырлу» та обидеться совсем не могла, ибо чувырла и есть. Раса такая северная. По раннему лету они квёлые, мягкие, соображают туго. Есть у многих подозрение, что вместе с зимними рогами они и весь нажитый за год мозг сбрасывают. А пока ещё новый нарастёт…

Но чувырла была настроена благодушно и явно не искала конфликта. Это ближе к осени они матереют, умнеют, и вот тогда им палец в рот не клади.

– Маг так маг, ведьма, – легко согласилась она. – Лан, бывай, кочегория.

Несчастную курицу Римми выпустила в небольшой садик у дома, а вот содержимое второго тюка оказалось куда более полезным. Большой отрез небелёного льна и стёганое овечье покрывало. Чем бы ни руководствовались местные жители в своём желании задобрить новую «ведьму», а ведь угадали. На постельное бельё в самый раз подойдёт, да ещё на скатерть и полотенца останется.

Нет, говорили в университете, конечно, что в провинциях народ совсем тёмный, но чтобы настолько… «Ведьма», надо же. Хотя чувырла о маге тоже упомянула – некоем нейре; видать, патроне этого городка. Но соотнести Римми и занятие благородной магией отчего-то не смогла. Да оно и не удивительно, раз даже в столичном университете от силы три девицы на сотню студентов приходилось. Чего уж от этой дыры ждать.