– Опять мы в беду попали, – говорит Олёша.

Вчера вечером с тропы Голицына свалился мужчина, гражданин России. Высокий, белый, православный. Был гладко выбрит и одет во всё…

Бедная мама, она, наверное, решила, что это Алексейчук.

– Пострадавший заявил, – читает Алексейчук, – что вода как чай.

– Тихо, – говорит Гекльберри.

Ш-ш-ш…

Море шкворчит под нами. Девочка шифоново шуршит в ответ. Сыпет слова в бурлящий котел.

Маленькая принцесса. Королевство высокой волны.

– О чем вы шептались? – спрашиваем мы.

– Море спрашивало… – говорит девочка. – Спрашивало, зачем я тебя похитила. Оно просило отпустить тебя к маме. Но я тебя не отпущу. Я сделаю тебя своим мужем. Буду убирать, готовить и любить тебя. Ты вредный, не слушаешься меня, но я тебя воспитаю.

Уже не девочка, а медуза. Её речь парализует. Мы застываем на самом краю скалы. Бледные как призраки.

– М-мне ещё рано жениться, – говорю я.

– Почему? Я красивая, у меня длинные волосы. Я знаю много игр, нам будет хорошо вместе. А потом у нас появятся детки. Ты ведь любишь деток?

– Люблю, конечно, но…

Олёша, Гекльберри и Алексейчук совсем прозрачные. Сейчас они исчезнут.

– Ты мой пленник, – говорит девочка. – Ты должен слушаться меня.

– Я…

– Целуй меня… В губы целуй!

Я никогда не целовался с девочками. Мне ещё рано заводить детей. Я резко отстраняюсь, но эта блоха успевает чмокнуть меня. Фу! Как противно…

Девочка рада, что унизила меня.

– Эй, – говорит она, – чего ревешь? Ты же взрослый. Прекрати.

И я прекращаю. Я ложусь на бок, а девочка укрывает меня колыбельной. Льет на меня снотворное слов.

Синяя волна, синяя звезда… Спи, моя судьба… Половинка сильная.

Кипарисы спят, фиги крепко спят… А на них – инжиры синие.

Я бы тоже уснул, не засветись соседняя вершина новогодней ёлкой. Военная база мигом оживает, слышатся крики командиров, ропот рядовых и рокот техники. В небо поднимается что-то ужасное, быстро находит нас и опускает на головы джедайский меч.

– Бегите, друзья, – говорю я Олёше, Гекльберри и Алексейчуку, – им нужен я.

– Всем стоять! Никому не двигаться! Руки за голову!

Солдаты водят вокруг нас хороводы, размахивают оружием, слепят светом.

А мы льем слезы.

Разыскивается профессиональный российский самбист за нанесение тяжких телесных повреждений, которые привели к смерти военнослужащего-контрактника. С места преступления злоумышленник скрылся. Передвигается в машине синего цвета или в джинсах синего цвета.

Сильный… Синий…

– Я её не похищал, – говорю я военным. – Она сама меня похитила!

– Это не он… Идиоты! Это не наш самбист.

Старший уходит. Сразу же гаснет свет.

Пронесло. Мы обнимаемся на радостях. За нами наблюдает лишь ночь – в темном кителе, украшенном звездами.

Утром начинается новый день. Земля кланяется солнцу, всё ниже и ниже, пока не оказывается под ним. Всем хорошо и тепло, даже вода нагревается. Из коробок домов высыпаются люди, задираются к волнам, задирают головы к небу, с которого льется жемчужный свет.

– Ты куда собрался? – спрашивает девочка.

Я подсовываю вместо себя Олёшу и бегу купаться с Гекльберри и Алексейчуком.

– Если ты утонешь, – кричит девочка, – я стану вдовой. А я не хочу быть вдовой…

Сегодня на пляже «Курортный» в результате неосторожного поведения на воде погиб тридцатилетний мальчик. Водолазы вытащили его слишком поздно для медиков. Личность утопленника устанавливается, родители разыскиваются…

Нет, мама, это не Алексейчук…

– Надо было слушаться маму, – говорит Алексейчук. – Не лезть к этой девочке, не провоцировать её. А теперь она женит нас на себе и заставит делать детей.

– Помолчи, – говорит Гекльберри.