Меня, как и многих моих земляков, направили в школу снайперов Северо-Кавказского военного округа, располагавшуюся на окраине Майкопа. Школа эта имела добрые традиции: многие ее выпускники уже были Героями Советского Союза, их портреты украшали ленинские комнаты, где проводились политзанятия. Курсанты жили в бывших конюшнях, так как до войны здесь размещался кавалерийский полк. Деревянные нары в 3 этажа, матрасы и подушки, набитые соломой. Зима была холодная, а «отопление» естественное: согревались, прижимаясь друг к другу. Когда рота выстраивалась на плацу, трудно было представить, как все мы втискивались в эту небольшую казарму. Подъем затемно, в 6 часов. Физзарядка, и умывались ледяной водой в реке Белой. После завтрака – на стрельбище за три километра. После обеда – чистка оружия, теоретические и политические занятия.

Поскольку перелом в войне уже наступил, мы слышали от своих наставников, что, возможно, некоторым из нас посчастливится штурмовать Берлин. Мы по-настоящему мечтали о такой возможности. Сразу по окончании школы нас перевезли на Малую землю под Новороссийском. Мы были наслышаны о героизме ее защитников. Но то, что мы там увидели, действительно достойно высоких слов. Сюда на формирование перед отправкой на фронт прибыли выпускники многих других школ и училищ Северо-Кавказского и Закавказского военных округов. Первые весенние месяцы 1945 года были теплыми. Жили в палатках и землянках. Но однажды ночью налетел шквальный норд-ост – такое нередко бывает в Новороссийске. И буквально смел с земли палатки. Многие остались вообще без обмундирования и документов, в землянках мало что уцелело. Практически формирование оказалось парализованным: требовалось время, чтобы восстановить всю документацию, доставить новое обмундирование. Временно нам вернули со складов ту самую амуницию, в которой мы ползали во время учебы. Внеплановая поставка серьезно задержалась, а когда наконец-то повторное формирование завершилось, то наши войска уже окружили Берлин, и там нам, конечно, было уже делать нечего. Такой поворот событий многих ребят очень расстроил, некоторые даже не скрывали слез.

Вскоре нас погрузили в товарняки, и состав направился совсем в другую сторону, куда, не объявили, но мы удалялись все дальше и дальше на юг. Выгрузились в Баладжарах, под Баку. Установили походные кухни, разбили лагерь и дней через десять пешим строем отправились в порт Баку – на погрузку. Уже на пароходе нам объявили, что плывем в Иран. На первый взгляд, это могло показаться странным: ведь Иран не участвовал в войне. Но дело в том, что договором 1925 года предусмотрено, что в случае угрозы со стороны южного соседа мы имели право ввести туда войска. Как известно, в 1942 году немцы попытались прорваться через Кавказ и захватить азербайджанские нефтяные промыслы, остававшиеся практически главным и единственным поставщиком горючего. Потерять Баку означало резкое ухудшение положения на фронте. Поэтому, несмотря на все попытки гитлеровцев, на азербайджанскую столицу не упала ни одна вражеская бомба. Баку охранялся в этом плане даже надежнее, чем Москва и Ленинград. Кто был в Баку, видел сплошной лес нефтяных вышек, которые располагались буквально в 20–30 метрах одна от другой. В старых нефтяных районах мелкие качалки располагались в 50 метрах одна от другой. В окрестностях города, в районах нефтепереработки нефть текла по улицам. И попади сюда даже несколько бомб, сплошной огненный факел горел бы не один месяц.

После провала кавказской операции немцы решили достичь Баку через Иран. Туда было заброшено много фашистских военных специалистов и ряд подразделений. Число их здесь неуклонно росло. Прибыла и группа высокопоставленных военных чинов, что не могло ускользнуть от нашей разведки. По ее информации, выбрав момент, в одну из ночей армия генерала А.А. Лучинского вошла на территорию Ирана. Захваченные в плен немецкие генералы, офицеры и солдаты свидетельствовали о наличии фашистской угрозы. Были приняты меры для защиты Баку с юга. Это имело огромное стратегическое значение еще и потому, что через Иран в Советский Союз шли поставки техники и снаряжения по ленд-лизу.