И правая рука.
Но и ему, увы,
Тяжеловато,
Вон длинный шлейф,
Как лента в высоте,
Он задымил,
И пара сто девятых,
Тотчас повисла цепко
На хвосте.
Ну вот и всё,
Заказывай молитву,
Какие шансы,
Честно говоря,
Но твой ведомый
Немцу, словно бритвой,
Крыло срезает,
Сам уже горя.
Увы, но жизнь,
Как правило, короче
У тех, кто другу
Прикрывает тыл,
И вот стоишь,
Войну живым окончив,
А друг твой
До Победы не дожил.
Наш старый двор на Сололаки
Наш старый двор
На Сололаки,
До первой крови
Наши драки,
Рубашки белые,
Апаш,
И предвоенный
Выпуск наш.
Шинели, каски,
Строгий ротный,
Окоп стрелковый наш,
Пехотный,
Где прикорнув,
Мы видим сны,
И в них —
Мы те же пацаны.
Бой,
Нет гранат,
Патронов, связи,
Но слово есть «стоять»,
В приказе,
Да так ли важен
Тот приказ —
Москва за нами
И Кавказ.
За Пресню
И за Сололаки,
Готовы мы всегда
К атаке,
Пока в живых
Хотя б один,
Будь русский это,
Будь грузин.
Лейтенант Наташка
(Наталье Фёдоровне Меклин)
Фанерный киль, перкаль, растяжки,
Готовый к вылету У-2.
В кабине лейтенант Наташка,
Отчаянная голова.
Потёртый шлем, очки-консервы,
И краги – детская мечта.
– Ну что, подпортим немцу нервы.
Всё как обычно. От винта.
Опять в полёт, а как иначе.
Всё то, что нужно – в двух словах.
И всем другим ясна задача—
Лететь вгонять фашиста в страх.
Да были бы слова уместны,
Когда ты знаешь, кто твой враг,
И цель конечная известна —
Германия, Берлин, Рейхстаг.
Я буду вас ловить в прицеле
(Людмиле Павличенко)
Ну что, фашисты, ставьте свечку,
Хотя прощение не для вас,
А я – на СВТ засечку,
И не одну на этот раз.
Я вам, попавшим в перекрестье,
Готова преподать урок,
Ведь преисполненная местью
Жать научилась на курок.
Да местью, но на ваших лицах
Я страх не жду. Тут счёт иной.
Ведь мне Одесса ночью снится
И Севастополь – за спиной.
А потому, коль вы посмели
Нарушить нашу тишину,
Я буду вас ловить в прицеле—
За мать. За сына. За страну.
Дети Ленинграда
Очень быстро
Мы все повзрослели,
Каждый год
Проживая за пять.
Отложив дневники
И портфели,
Мы учились в войне
Побеждать.
Пробивая по снегу
Дорожки
На коленках,
С огромным трудом
Мы копали гнилую картошку
На промёрзших полях
Подо льдом.
Мы под медленный бой
Метронома,
Чуть заслышав тревоги отбой,
Неизвестною силой ведомы,
Шли цепочкой к Неве
За водой.
Но укрывшись
Отцовской фуфайкой,
Мы счастливые видели сны:
Как нам хлеб раздают
Не по пайкам,
И наш дом
До начала войны.
Татьяна Тарханова – Пермячка
«Бессмертный полк шагает по планете…»
Бессмертный полк шагает по планете.
В одном строю идут и стар, и мал,
К плечу плечом на всём на белом свете
Идут потомки тех, кто воевал.
ДедЫ и прАдеды, отцы, сыны и братья
На фотографиях плывут над мостовой.
Защитники страны единой ратью
Опалены прошедшею войной.
Участников войны осталось мало,
А потому все помнить мы должны:
Какой ценой Победа им досталась
Защитникам моей большой страны.
Салютом завершится День Победы
В России в каждом городе, селе.
И пусть на небесах увидят деды,
Что помнят их на матушке- земле.
Александр Кругликов
«В далёком сорок первом…»
В далёком сорок первом
В неполных двадцать лет
Ушел на фронт отец мой
За сверстниками вслед.
…С залеченною раной
Военный инвалид,
Бывало за стаканом
Опять заговорит
О том, как в пекле ада
В году сорок втором
В степи под Сталинградом
Был окружён врагом,
В бою том тридцать фрицев
Убив (о том гласит,
Хранившийся в столице
Седой архивный лист…)
И мирная – не слаще —
В колхозе жизнь пошла…
Отец был работящим
До ночи от светла…
Бывал порой и грозным,
Ударив по вину…
Но чаще – выпив, слёзно
Пел песни про войну.
И вот списали деда
Врачи – мол не жилец,
Но вышел в День Победы
На улицу отец…
Но всё ж стряслось несчастье
В тот юбилейный год.
Проститься с дядей Васей
По снегу шел народ…