С первого этажа доносились негромкие голоса Анорма и Каитона. Я двинулась по коридору, заглядывая в комнаты. А занятные тут попадаются картины на стенах! От репродукций живописи шестнадцатого века до японских полупорнографических картинок. И подписи художников подделаны мастерски. Разве это можно делать на копиях? Вот "Джаконда", вполне узнаваемая, но пейзаж за её спиной отличается от оригинала. А рядом мужской портрет в том же стиле и с таким же пейзажем на заднем плане. Я готова была поклясться, что обе картины выполнены в технике Леонардо да Винчи.

Библиотека. Книг очень много, на разных языках. Попадались древние, за стеклом лежала даже стопка рукописей на жёлтой бумаге. Я вытащила с полки первую попавшуюся старую книгу на русском. Стихотворения Лермонтова. Год издания 1840, тираж 1000 экземпляров. Из типографии Ильи Глазунова и К. С твёрдыми знаками, всё как положено. С ума сойти! Это же раритет раритетнейший, прижизненное издание! На первой странице… Я поморгала. Надпись чернилами: "Анорму на добрую память", – и подпись Лермонтова. Очередная подделка? Только непонятно, зачем портить старую книгу поддельными надписями. Вскоре обнаружился роман Бальзака с подписью чернилами на французском, какой-то сборник Хемингуэя – с надписью на английском, "Собор Парижской Богоматери" с якобы автографом Гюго.

Соседняя с библиотекой комната – спальня с гобеленами на стенах, широкой кроватью, старинным массивным гардеробом, ковром – не удивлюсь, если он ручной работы. Только один предмет выбивался из общей картины своей вопиющей современностью. На прикроватной тумбочке, сделанной веке так в восемнадцатом, стояла фотография в рамке. Рыжеволосая девушка, моя ровесница или немного младше, улыбалась в объектив. За её спиной была видна вилла Анорма.

Любопытно, кем девушка приходится Анорму? Почти не сомневаюсь, что это его спальня. Чей портрет Анорм мог поставить у кровати? Может, это его дочь? Не похожа, но всякое бывает. Как вариант, можно допустить, что комната всё же гостевая, в ней периодически ночует Шарль, и он оставил на тумбочке фотку своей девушки. Хотя в этот антураж Анорм вписывается гораздо лучше, чем его ученик. Нет, гостевые комнаты тут попроще, я их уже видела. Да и вряд ли Шарль принёс бы сюда фотографию в рамочке, по-моему, все давно уже хранят фотки в телефоне.

Я с невольным интересом разглядывала девушку. Красивое лицо, смеющиеся зелёные глаза, нос с небольшой горбинкой, обаятельная улыбка, изящная рука поправляет буйную копну рыжих волос. На девушке то ли зелёный купальник, то ли очень открытый сарафан, фотография сделана не в полный рост, примерно до груди.

Скрипнула дверь, Анорм вошёл в комнату.

– Смотрю, мою спальню ты уже нашла, – отметил он.

– Вы… ты сам сказал, что я могу посмотреть второй этаж, – я невольно сжалась в ожидании удара.

Анорм раздражённо вздохнул.

– Да, сказал, – ровным голосом произнёс он. – Увидела что-нибудь интересное?

– Копии картин, – я отвернулась от фотографии рыжеволосой девушки. – Кто их делал? Интересная работа. Особенно заинтриговали "Джоконда" и мужской портрет.

– Здесь нет копий, – взгляд Анорма скользнул в сторону фотографии. – Только подлинники, включая неизвестные картины Леонардо.

Прозвучало это так, словно он был лично знаком с да Винчи. Подлинность картин вызывала большие сомнения, но развивать тему не хотелось.

– В библиотеке много старинных книг, – продолжила я. – Даже рукописных. Ты коллекционируешь раритеты?

– Можно и так сказать, – Анорм улыбнулся. – Некоторые из них с дарственными надписями.

Ну да, подарочек от самого Гюго, например. На сумасшедшего Анорм не похож. Зачем ему эти мистификации?