Хочу подчеркнуть, что разработка ракетных тематик была делом новым, шли, как говорится, по непроторен ной дороге. И нередко эта работа была сопряжена с рис ком. Так, предмет "Двигатели на новом виде топлива" у нас читал преподаватель спецкафедры № 2 И. Д. Токарь, ищущий, увлеченный ученый, который изучал проблему использования фтористого топлива. Однако эта тема оказалась для него роковой. Через два месяца после ис пытаний топлива, которые проводил Токарь, он заболел и умер. К сожалению, на этом нелегком пути это была не единственная смерть…

Физтех отличался от других факультетов. Вопер вых, располагались мы автономно от других, учитывая секретность нашей будущей работы, вход в здание – только по пропускам, конспекты с учебными записями – строгой отчетности. Вовторых, был неплохо поставлен воспитательный процесс. На факультете с самого начала существовала система ответственных за группы, своего рода классные руководители. У нас таким ответствен ным была старший преподаватель кафедры черчения и начертательной геометрии Неля Петровна Давыдова, от зывчивая, внимательная женщина, делившая с нами все проблемы и радости. Большую работу проводила и партийная организация факультета. А надо сказать, из 400 членов КПСС физтеха 350 были студентами. Людь ми с определенным жизненным опытом, проработавши ми на производстве, отслужившими армию. И на партсо браниях нередко тон задавали именно они. Некоторым преподавателям, несмотря на ученые степени и должнос ти, порой приходилось отвечать своим студентам на не легкие для них вопросы.

Я был заместителем секретаря парторганизации кур са и активно участвовал во всех мероприятиях. Именно мы на общем собрании принимали кандидатом в члены КПСС доцента В. Ф. Преснякова – будущего ректора университета. В президиуме тогда находились секретарь нашего парткома А. Н. Кваша и профессор В. И. Они щенко, человек авторитетный и принципиальный. Почти сразу же он спросил Преснякова: "А кто вчера на шестом курсе принимал экзамен по тепловым процессам двига телей?". "Я", – отвечает тот. "А как же из 18 студентов группы 14 получили двойки? Кто же зачет принимал?" – удивляется Онищенко. "Я", – снова повторяет Пресня ков. "Так если студент сдал зачет, значит на тройку, как минимум, он уже знает?" – продолжает Онищенко. Пресняков в ответ поясняет, что всех, кто переспрашивал его вопрос, он удалял с экзамена. Тут уже не выдержал и включился в разговор В. И. Моссаковский, который под держал позицию Онищенко. А из зала прозвучал вопрос: "Что такое демократический централизм?". И Пресня ков, видимо, растерявшись или забыв, что он на партий ном собрании, вдруг строго говорит: "Так я не понял, это демократический централизм или я снова…". И весь зал: "Ну вот, перепутал экзамен с партсобранием, снова спра шивает, значит, в партию не готов". И состоялся у нас хо роший принципиальный разговор о необходимости кого бы то ни было – преподавателя, студента – всегда отно ситься к своему делу неформально. Запомнили мы то со брание надолго.

А вообще на факультете у нас царила атмосфера од новременно и товарищеская, и принципиальная. Те, кто пренебрегал традициями физтеха, безответственно отно сился к коллективу, к учебе, на уважение товарищей рас считывать не могли. И с такими людьми мы расставались без сожаления. К примеру, учился у нас сын одного из за местителей командующего Киевским военным округом. Парень держался высокомерно, занятия пропускал, счи тая, что папа ему, в случае чего, поможет. Такое поведе ние задевало не только нас, но и нашего декана Густава Дмитриевича Макарова. Попытки вразумить зазнайку пользы не приносили. И тогда Густав Дмитриевич со брал актив курса и пригласил на него отца этого студен та. Почему-то верилось, что он, как человек военный и ответственный, поймет нас. И действительно, вначале наш гость доброжелательно посматривал на сидящих, добродушно улыбался. Но как только речь зашла о его сыне, вдруг рассердился и заявил: "Вы что, хотите, чтоб он ушел из вуза, стал обычным работягой и попал на завод, где пропадет?". Откровенно говоря, для многих из нас, пришедших на студенческую скамью прямо из рабочего цеха, слышать такое было оскорбительным. Мы поднялись и стали уходить из помещения. Отец этого парня понял, что поступил нетактично и начал извиняться. Но мы его уже не слушали, и таким образом отец сам решил судьбу своего сына…