Прояснив все необходимые детали, я сообщила, что свяжусь с секретарем, как только приму окончательное решение, и повернулась ко входу. На стене, которая все это время оставалась за моей спиной, висела большая репродукция «Рождения Венеры». Мария Джузеппе явно вдохновлялась ею при походах в парикмахерскую. Еще в древности одним из семи недостатков богини красоты считалась неравномерность цвета волос: на самых корнях их оттенок был более темным.
Моя машина стояла как раз за углом. Объезжая палаццо сзади, я успела увидеть, как адвокат переходит улицу – в красном шелковом халате, с идеально уложенными волосами – и скрывается в доме напротив. На ногах у нее были розовые пляжные тапочки.
Вы бы доверили свое дело Марии Джузеппе? На всякий случай я решила получить еще одну консультацию.
Многоэтажное здание в самом центре крупного города. Входят и выходят жильцы с собаками, звонят в домофон клиенты контор, занимающих нижние этажи. Гвалт летнего утра, в парке напротив сидят на скамейках старики, вокруг парка кружат машины в надежде на парковку.
Я стою у входа уже пятнадцать минут, но сверху, из адвокатской конторы, никто не отвечает. Та же тишина – по телефонному номеру секретаря. Пожилая женщина заходит под козырек подъезда и просит прикрыть ее, чтобы пересчитать деньги, взятые из банкомата. Еще одна старушка останавливается на оклик случайной прохожей: «Тетя Розальба!» И еще до того, как ей удается выяснить имя незнакомки, Розальба оказывается вовлеченной в видеозвонок с каким-то общим родственником.
В двадцать две минуты одиннадцатого перезванивает секретарь:
– Ах, адвоката еще нет? Ну что вы так переживаете? Наверное, попал в пробку или случилось что-то еще. Не уходите, он уже в пути!
Еще через пять минут появляется пухлый юноша с пакетом круассанов и приглашает подниматься за ним. За дверью – новые двери. Ожидаю в малюсеньком предбаннике с тремя складными стульями.
Адвокат – мужчина не старше сорока – входит, неся впереди ослепительную улыбку. На нем узкие джинсы и льняная рубашка в полоску, раскрытая до первых курчавых волос на груди. Загар, солнечные очки, массивные часы, портфель, только что купленная финансовая газета. И еще – браслет из ракушек, их продают на пляжах африканцы, а покупают – те, кто хочет прослыть сердобольным человеком.
Чтобы попасть в его кабинет, нужно пройти через комнату для собраний, где пухлый ассистент дожевывает круассан. Адвоката зовут Луиджи, и он сразу пытается войти в мое положение:
– Все в порядке? Вижу, вы обеспокоены.
– Обеспокоена? Нет, я просто болезненно пунктуальна.
– Ах да, я опоздал. Прошу простить меня! Chiedo venia!
Chiedo venia – это вам не обычное «сорри». Им не извиняются, наступив на ногу или невольно подрезав кому-то дорогу. Для примирений после семейных ссор оно тоже не подходит, иначе домашние решат, что ты издеваешься. «Venia» – слово языческое, означающее «милость богов» и уцелевшее в речи со времен почитания Венеры. Современные итальянцы «просят милости богов» в двух случаях: чтобы придать извинениям возвышенную академичность или чтобы извиниться понарошку, в шутливой форме, за какую-то совсем незначительную провинность. Даже у католической церкви есть специальное понятие «вениальных грехов»: они, в отличие от грехов смертных, могут быть прощены «автоматом», без покаяния. Например, те же опоздания.
Я вновь излагаю адвокату свою проблему: в доме течет крыша, бывший владелец просто залатал сверху дырки, не удосужившись сделать серьезный ремонт или предупредить меня в момент продажи.
Луиджи ерзает на стуле, читая документы. Говоря со мной, он ищет визуального контакта и соединяет кончики пальцев рук домиком. В отличие от адвоката в розовом халате, ему больше нравится тактика синицы в руках.