Не видя никого и ничего перед собой, Эмили побрела вниз по улице. Ее шофер, сидевший в машине у входа «АКА Медиа» с газетой в руках, и не заметил, как хозяйка вышла. Эмили в тот момент не вспоминала ни о шофере, ни даже о Даррене. Все ее мысли были об Эмметте.

Как же она была влюблена в него тогда! Да его и невозможно было не любить, такого красивого, юного, восторженного, полного гениальных идей и благородных идеалов. Он словно сошел со страниц романа или с кинопленки. Эмили никогда не страдала избытком сентиментальности, но Эмметт взволновал даже ее неромантическую натуру…

Эмили шла, не разбирая дороги, а в памяти вставали картины из далекого прошлого. Вот они с Эмметтом попали вместе под дождь… А вот стоят обнявшись под козырьком музыкального магазина… Здесь он впервые поцеловал ее, а здесь отчаянно размахивал руками, показывая, какой чудесный дом он выстроит для своей Эмили…

Как же она могла так бездушно предать его?

Эмили искусала губы в кровь. Страшное, запоздалое чувство вины накрыло ее с головой, и ей хотелось бежать обратно в «АКА Медиа», чтобы упасть перед Эмметтом на колени и молить о прощении. Хотя зачем ему ее извинения? Сейчас она может говорить все, что угодно. Прошлых ошибок это не исправит.

А ведь восемь лет назад она не сомневалась в своей правоте. Когда тетка познакомила ее с Томасом Мавериком, Эмили была на седьмом небе от счастья. Первый в ее жизни миллионер, который обратил на нее внимание. Да что там обратил. Маверик влюбился в нее, как только увидел, потерял голову от одного взгляда и был готов на все, чтобы она принадлежала ему.

Тетка Гортензия была в восторге. Она давно мечтала о приличной партии для хорошенькой Эмили. Нечего девочке все время прозябать в нищете, как ее матери. Оливия не захотела думать головой и предпочла выйти замуж за простого служащего с незапоминающейся фамилией Браун. И чего она добилась? Стала обыкновенной домохозяйкой в крошечном домике и потратила жизнь на приготовление пищи и уборку. Эмили походила на мать во многом и напоминала Гортензии счастливую пору их юности. Она была очень хороша собой, даже лучше, чем Оливия в молодости. Но кое в чем девочка от матери отличалась. У нее была голова на плечах, и Гортензия Брэкенридж сразу поняла это.

Тетушка часто приглашала Эмили к себе. В основном, одну, без родителей. Девочка восхищалась красивым домом Гортензии, прекрасными вещами и одеждой. Хитрая тетка не сомневалась, что Эмили очень нелегко потом возвращаться в дом родителей. И все же девочка ни разу не пожаловалась на бедность ни ей, ни матери. Гортензии нравилась ее гордость.

Когда Эмили подросла, тетушка ненавязчиво принялась подыскивать ей мужа. Конечно, как бесприданница она не могла рассчитывать на многое. Но Гортензия давала понять всем своим знакомым, что у нее к Эмили Браун особое отношение и, возможно, со временем, все ее состояние отойдет к ней. Состояние это было не Бог весть как велико, но все же это было лучше, чем ничего. Эмили привыкала вращаться в высшем свете, приучалась любить эту жизнь и этих людей.

Она оказалась способной ученицей, и Гортензия по праву гордилась ею. Никто не мог выслушивать бредни старой миссис Уотсон с таким участливым выражением лица, как Эмили. Никто не умел смущаться так трогательно, как она, и мгновенно вспыхивать от любого неприличного слова. Подкупало в Эмили и то, что она всегда была искренна. В ней совершенно не было фальши, и если она и выслушивала бесконечные воспоминания миссис Уотсон по былым временам, то делала это исключительно из добрых побуждений, а не затем, чтобы добиться чего-то от богатой старухи. Одним словом, Эмили была очаровательна. Гортензия знала, что рано или поздно она встретит своего принца.