Наблюдая за ним по ходу вечера и отмечая простоту его манер, она задумалась, внесет ли он, сделавшись королем, какие-нибудь изменения в этот мир аристократических излишеств и безнравственности. У нее почему-то возникли сомнения.

Десять дней спустя Альбионы повезли их на запад. Поехали и Джеймс, и маленький Грей. Выезд получился приятный, тем более что Мерси удалось понаблюдать за сыном и отпрыском Альбиона. Грей был прелестным ребенком, и было очевидно, что Джеймсу нравится изображать из себя старшего брата. Они миновали Нью-Форест, откуда были родом Альбионы, и покатили к Саруму и Стоунхенджу. Они насладились древней глушью леса и восхитились огромными сельскохозяйственными имениями вокруг Сарума. Альбион много рассказывал о новых методах фермерства и машинах, которые вели Англию к еще большему процветанию. Из Стоунхенджа они отправились в Бат и замечательно провели несколько дней в модных римских термах.

Именно там как-то раз, в зале для питья минеральных вод, Альбион встретил друга. Капитан Стэнтон Риверс был родом из знатного семейства – стройный, обходительный человек далеко за тридцать, сын лорда. Но титул и поместье наследовал старший брат, а потому капитан самостоятельно завоевывал место под солнцем.

– В британском флоте каждый офицер томится по войне, – сказал он с милой улыбкой, – поскольку она внушает надежду на призовые деньги[27]. А здесь, в Бате, – добавил он откровенно, – всегда полно офицеров вроде меня, охотящихся за богатой наследницей или вдовушкой. Но у меня на уме другое. Я подумываю податься в Америку.

– А что ты собираешься там делать? – не без иронии спросил Альбион.

– Мой друг из Каролины дал мне знать, Артур, что там живет вдова без детей, но детородного возраста, которая владеет двумя превосходными плантациями и снова хочет замуж. Ей нужен джентльмен из хорошей семьи. Друг прислал мне ее миниатюрный портрет и уверяет, что рассказал ей обо всех моих изъянах, какие припомнил, но так и не отбил у леди охоту положить на меня глаз.

– Ты собираешься в Каролину?

– Я уже узнал о плантациях все, что мог. Думаю, справлюсь. Я намереваюсь проехаться по колониям и заодно побывать в Нью-Йорке. Вдова не вдова, а мне придется познакомиться с ними как можно ближе.

Взгляд Альбиона подсказал Джону Мастеру, что его хозяин просит пособить товарищу. Дважды намекать не пришлось.

– В таком случае я надеюсь, что вы окажете мне честь и остановитесь в Нью-Йорке у нас, – сказал он. – С восторгом буду к вашим услугам.

Из Бата они поехали в Оксфорд. Путь вывел их на ровные платные дороги, разительно, как поневоле признала Мерси, отличавшиеся от разбитых дорог Новой Англии, и все путешествие длиною в семьдесят миль заняло всего один день. Оксфорд, с его закрытыми колледжами и дремлющими шпилями[28], очаровал Мерси. Но перед возвращением в Лондон Альбион показал им загородный дом семейства Черчилль в расположенном по соседству Бленхеймском дворце.

И там, как в Берлингтон-Хаусе, Мерси испытала очередное потрясение. Те загородные виллы, которые она знала на родине, были красивы, но к такому она не была готова. Парк простирался, сколько хватало глаз. Огромный особняк с каменными крыльями растянулся на полмили. Четверть же мили было от кухни до столовой. Библиотека, которую она представляла себе уютным уголком, имела шестьдесят ярдов в длину. Холодное величие особняка в стиле барокко ошеломляло. И пока Альбион с гордостью водил их, а муж с мальчишками благоговейно глазели на все подряд, ее спокойный квакерский рассудок постиг назначение этого великолепия. Здесь не кичились богатством, здесь не было державного высокомерия. Послание Черчиллей было столь же просто, сколь и возмутительно: «Мы никакие не смертные. Мы боги. Склонитесь перед нами». Преступление Люцифера. И у Мерси екнуло в груди.