Исаак уже звонил по телефону, данному в объявлении. Уже объявил, что это грабеж, и отказался. Снова перезвонил, договорился о встрече на следующее утро на предмет осмотра помещения. Заодно он повторно сообщил, что данная цена – грабеж и что его это помещение вообще не интересует. Потом потребовал от меня точную цифру дохода этих двух прачечных, а от Мойше – точную цифру расходов на новую. Мы пообещали дать эти цифры к рассвету следующего дня, и они укатили.

Спрашивается, ну как я узнаю точную цифру доходов, тщательно скрываемую хозяином от государственных налоговых органов? Пришлось прикидывать, сколько людей приходит, сколько из них стирают сами, сколько оставляют стирать китаянкам, каков расход воды, газа и электроэнергии. Я позвонил Мойше раз десять со всякими своими вопросами, и в конце концов какой-то отчет у меня получился. У Мойше он получился лучше. Он нашел в интернете технические спецификации стиральных и сушильных машин, отверг как низкокачественные китайские, так и дорогостоящие, тоже, скорее всего, китайского производства, отобрал несколько наиболее приемлемых и на их базе составил список расходов: сами машины, вода, газ и так далее.

Утро мы провели, сравнивая наши отчеты. Мне они показались обнадеживающими, но Исаак недоверчиво качал головой. Мы осмотрели помещение. Размеры его трудно было оценить: полки находившегося в нем магазина еще не были освобождены. Низкий и темный подвал с какими-то трубами, коробками, пачками картона и запахом крыс и мышей тоже не внушал доверия. Стоимость аренды была заоблачной.

Мы вернулись к машине.

– Ну и что ты от меня хочешь? – спросил Исаак.

– Помочь открыть бизнес, – просто ответил я. – Я буду рабочим партнером, а вы – финансовым. Чистый доход – пополам.

– Для этого надо иметь сорок пять тысяч, а у меня их нет. Да еще тысяч пятнадцать на ремонт. Надо будет их еще найти. О-хо-хо…

Я вспомнил о Сане и о моем небогатом опыте его помощника и изложил свои соображения на тему производства ремонта. Исаак учел это, округлил сумму до пятидесяти. А после выгнал нас с Мойше из машины и начал названивать по телефону. Через двадцать минут позвал обратно пред свои очи.

– Значит, так… Пятьдесят тысяч есть. Условия грабительские: возвращать надо по пять тысяч в течение года, то есть десять тысяч сверху. Чтобы справиться, прачечная должна быть открыта с семи утра до десяти вечера. И еще нужно найти двух китаянок, чтобы помогали в две смены. Самим не справиться. Подвал надо отремонтировать и сдавать. Так отобьем тысячу в месяц. Да… и на ремонт у нас есть только пять тысяч. Короче, подумай и решай.

Исаак уехал, оставив мне Мойше. Мы еще раз прошлись по обеим прачечным, по магазину, выходящему из бизнеса, поднялись в мою квартиру и сидели возле окна, то все пересчитывая, то смотря в окно через дорогу. Да что говорить. На следующее утро объявление о сдаче в аренду исчезло, а еще через две недели я крушил старые стены и потолок, собирая мусор в большие черные мешки, и поднимал несколько тонн мусора из подвала. Появился электрик, перерезал провода, подвесив к потолку несколько времянок. Появился сантехник и точно так же перерезал трубы. Куча мусора в середине зала стремительно росла. На третье утро на улице появился контейнер для строительного мусора, и я весь день возил и носил брошенную мебель, снятые двери, раковины и треснутые унитазы, трубы и доски с торчащими гвоздями, куски штукатурки и какие-то лампы. А еще мешки, мешки, мешки…

Исаак появлялся редко, а вот Мойше по нескольку часов проводил со мной и помогал, как мог. Силенок у него было маловато, сноровки вообще никакой, одежда никак не подходила, зато было желание помочь.