– К индейцам? Это вы зря. Они вам ничего не скажут, – покачал головой О'Нил.

– А вам?

– А я с вами не собираюсь вести дел, – зевнул Дэф. – Тем более помогать. После того, как лет шесть назад вы – ваши люди, из форта – упустили этого самого Санчеза и всю его шайку буквально из-под носа, я с вами вообще ни о чем говорить не желаю.

– Я-то тут при чем? – будто бы обиделся Дюпурер. – Я вообще первый год в форте!

– Оно и видно. Сторожи давай, – неожиданно зло заявил Джойс. – Отсыпь ему пару зарядов, годных от нашего гостя, и ложись спать, Дэф. Раз уж он приперся – пусть сторожит!

– У меня винчестер, – заметил Дюпурер. – Если у вас найдутся под сорок четвертый…

– Да что ж все не слава богу, – прорычал Джойс, поднимаясь на ноги.

Отвязал от седла «Энфилд», захваченную О'Нилом только из соображения взаимозаменяемости боеприпасов. Зарядил теми, что протянул ему Дэф, вручил лейтенанту:

– Держи. И не спрашивай, почему требуются какие-то особые патроны.

– Ну и почему же? – немедленно пренебрег пожеланием лейтенант.

– Это долгая история, – покачал головой Дэф. – Утром поговорим.

Конечно, лейтенант заснул – утром Джойс застал его сидящим с винтовкой в обнимку, но с крепко закрытыми глазами.

Проснулся он, впрочем, моментально:

– Между прочим, я заснул всего полчаса назад, – заявил он.

– Как ни странно, а он почти не врет, – заметил Дэф. – Дрых, но урывками.

Дюпурер поморщился с досадой, однако же промолчал. Вместо препирательств поинтересовался:

– Что такое было ночью, что потребовалось чуть ли не боевой пост учреждать, да с какими-то таинственными, особыми боеприпасами? Что за тень такая – размером с волка?

– Он не поверит, – Джойс кивнул на лейтенанта. – Что мы ему скажем-то?

– Пусть не верит. Раз собрался к индейцам, и не такое услышит, – Дэф потянулся, плеснул из фляги себе в лицо свежей водой и встряхнулся, как пес. – Ночка препоганая вышла, однако.

– Так все-таки? – Дюпурер не выглядел ни глупо, ни растерянно, как ни странно. Чуть улыбался, закономерно недоумевая, но на мальчишку, которого разыгрывают взрослые дядьки, ничуть не походил. – Я бы хотел немного больше информации.

– Ну что ж. У меня есть чрезвычайно веские подозрения, что ночью вокруг нашей стоянки расхаживал оборотень.

– Оборотень?

– Он самый.

– Но их же не бывает!

– Я тоже так думал сперва, – пожал плечами Джойс. – И, между прочим, если ты, лейтенант, не веришь в них, то разворачивайся и поезжай обратно: индейцы точно так же не разделят твоего скепсиса.

– Пожалуй, я все-таки продолжу свою дорогу. Нам по пути, господа, – Дюпурер подобрал фуражку, похлопал ею об рукав и надел. Дыра от пули вроде бы была с краю, и вид головного убора портила не особенно.

Джойс и Дэф обменялись совершенно одинаковыми взглядами, в которых читалось только одно – вот же привязался, молокосос.

Артур проигнорировал этот факт – он вообще как-то на диво спокойно отнесся к тому, что его не хотят видеть в спутниках, словно это было несущественно. Молча собрался, вручил Джойсу «Энфилд», заседлал своего гнедого, и, пока Джойс паковал винтовку в остальной арсенал, лишь иронично присвистнул:

– А вы неплохо снарядились, господа.

Джойс даже голову не повернул – больно надо.

Костер не прогрел до конца – его надо было только чуть поворошить и подкинуть сухих веток, и можно приткнуть с боку закопченный ковшик, сварить кофе и наконец попробовать проснуться окончательно. Да и поджарить солонины, нанизав ломтики на нож, и есть ее, горячую, прямо так, с ножа – все лучше, чем двигаться в путь на голодный желудок.

– Кофе сбегает, – буркнул Джойс, покосившись на костер.