Лебедев.

Захар Лебедев. Мечта всех девчонок и объект жуткой зависти парней. Он соответствовал своей фамилии – статный, спортивный, похожий на Есенина. С какой же залихватской челкой, небрежно растрепанными светлыми кудрями и самой обворожительной улыбкой. Казалось, что он, как лебедь по водной глади, скользит по жизни, не заморачиваясь никакими проблемами.

Он старше меня на три года, и поэтому его датчик, настроенный на хорошеньких девушек, никак на меня не реагировал. Зато я всегда была под рукой, как верный паж. Его бездетная тетя, у которой он частенько зависал, была нашей соседкой по лестничной площадке, и соответственно, мы общались. Я хоть и была для него малявкой- восьмиклашкой, но малявкой полезной.

На правах соседа и друга он позволял мне, маленькой трудолюбивой серой мышке писать ему рефераты по гуманитарным предметам. Моя бабушка – преподаватель английского в муниципальной школе, служила гарантом качества моей работы. Она, конечно, была не в курсе, что я экономлю время и нервы обаятельного бездельника. Но гоняла меня по всем гуманитарным предметам, как бессмертного пони. Так что я могла бы и деньги зарабатывать на других. Тогда, правда, мне и в голову не приходило, что можно за свой труд брать деньги.

Для меня высшей наградой была улыбка, подаренная мне кумиром вместе с шоколадкой и несколько дежурных фраз.

- Мышонок, ты просто меня выручила! Не представляю, чтоб я делал без тебя!

Может, Мышонок и не самое романтичное прозвище, но для меня оно звучало самой прекрасной музыкой. А шоколадки, которые он дарил, - настоящими драгоценностями, которые я не спешила сразу слопать, а растягивала на несколько дней. Отламывала по кусочку и представляла, как Захар меня кормит.

И неважно, что, когда тетя Валя уезжала на дачу, Захар приводил друзей, причем чаще девушек. А я, чтоб хоть одним глазком глянуть, кого он привел, пекла какую-нибудь вкусняшку, и на правах друга приносила им.

Глупость, конечно. Но и за творожные печеньки я получала еще одну порцию похвалы. Присоединиться к тусовке меня, конечно, никто не приглашал. Но мне было достаточно и того, что мой любимый уплетает угощение и вспоминает меня.

Я убеждала себя, что еще маленькая для отношений. А вот как вырасту, как с меня снимут эти ужасные брекеты, как бабушка разрешит не носить эти дурацкие торчащие косички, он меня обязательно переведет из пажей в невесты. И все у нас будет хорошо.

Говорят, что самые искренние желания исполняются. Правда, что для этого нужно желать по всем правилам, продумывая все детали. Иначе получится, как у меня…

Выбора, куда поступать после школы, у меня не было. Естественно, в наш педагогический. Сдав летнюю сессию, я на все лето уехала в лагерь вожатой. Очевидно, речка, солнце и постоянная ответственность за детей сделали из меня почти куколку. Я загорела, постройнела и, как мне показалось, вылечилась от своей любви. Типа – с глаз долой, из сердца вон. Мы и так на тот момент редко виделись – он уже два года, как перебрался в Москву. Говорил, что учится на экономическом, но больше о помощи не просил. Хотя в любом вузе есть определенное количество гуманитарных предметов, и не думаю, что он загорелся желанием самостоятельно писать никому не нужные рефераты…

Я даже представляла, как увидев Захара, просто улыбнусь ему, так уверенно и независимо, на его дежурное: «Как дела, Мышонок?» отвечу – «Замечательно!» И пройду мимо, не умирая от желания подольше подышать с ним одним воздухом. Гордо неся свое подтянутое тело, на которое уже, между прочим, некоторые и облизывались.