– Может, психология? – спрашиваю как можно равнодушнее.

– Пожалуй, да, – добродушно кивает Шмелев. – Выбери хороший ВУЗ, котенок. Я все оплачу. Или нет, – отмахивается он, передумав. – Позвоню Сашке Далецкому. Он тут в нашем универе в ректоры выбился. Попрошу его принять тебя на бюджет. Отличный вариант!

Сказано, сделано! И буквально через пару месяцев я вливаюсь в ряды студентов. Но все мои мечты, хотя бы на парах оставаться без надзора разбиваются о строгие указания Федора. Мне нанимают личного телохранителя. И рослая противная баба сопровождает меня везде. Даже в университетский сортир. Естественно, мои однокурсники с первого дня считают меня больной и странной. Смотрят пренебрежительно и дают обидное прозвище. Инвалидка! Сторонятся, всем своим видом показывая, как им противно мое общество. За партой я сижу одна, не считая Тамары. Поэтому остается только учиться, а дома – обсуждать с Федором Ильичом прошедший в разлуке день.

– Хоть я и считаю психологов шарлатанами, но мне тоже полезны твои рассказы, – говорит он за ужином. – Потом посмотрим, котенок! Если врачи запретят нам рожать, открою тебе частную практику. Или введу для тебя в банке специальную должность. А что? Это идея! Распоряжусь освободить кабинет рядом с моим. И в обед сможем предаваться разврату, – хохочет он, потянувшись ко мне. Наскоро обтерев губы салфеткой, муж целует меня грубо и требовательно.

И в тот момент я отчетливо понимаю, что хромая и беременная стану совершенно беспомощной. А когда появится ребенок, Федор точно не даст развод. Или выгонит меня, оставив малыша себе. Сколько таких случаев? Да до фига!

– Ребенок? – не в силах переварить информацию, тихо тяну я. – У вас же есть Настя и Илья… А мне здоровье, наверное, не позволит…

– Здоровье поправим. Марина, запиши мою жену к нормальному эндокринологу, – поворачивается он к сестре, сидящей напротив меня. – Или ты не хочешь от меня детей? – спрашивает подозрительно, как будто Шмелевский отпрыск – это самый дорогой подарок в мире.

Брезгливая гримаса безотчетно пробегает по моему лицу. Стараюсь как-то справиться с чувствами. Но бесполезно! Муж мгновенно догадывается.

– Выйди, Марина, – велит он сестре. – Все пошли вон! – кричит он в ярости. И когда все домочадцы, как ошпаренные, вылетают из столовой, спокойно встает из-за стола и нависает надо мной. Я сижу, боясь пошелохнуться. Даже не успеваю удивиться перемене, когда добродушный старичок превратился в злобного монстра.

– Посмотри на меня, – сипло приказывает муж, беря меня двумя пальцами за подбородок и чуть приподнимая мое лицо. – Ты что себе возомнила, Аполлинария?

Застываю, немея от страха.

«Но не ударит же он меня», – думаю легкомысленно, когда тонкая ладонь рассекает воздух и бьет меня по лицу.

– Ты, дрянь, совсем рассобачилась, – хрипит Федор Ильич. – Придется тебя держать в строгости.

Как будто до этого я жила как-то иначе!

– Повторяй за мной, – рычит он, все еще удерживая меня за лицо. Из моих глаз ручьем текут слезы, а язык прилип к небу. Неужели весь этот ужас происходит со мной? – Повторяй! Я очень хочу ребенка. Дорогой муж, мы должны чаще тренироваться…

Рыдая, бормочу вслед за Шмелевым. Закрываю глаза, чтобы не видеть искаженное злобой лицо мужа. И чувствую, как моих глаз касается льняная салфетка.

– Все хорошо, котенок, – вздыхает Федор Ильич. – От тебя требуется только одно. Послушание. Поняла? Ты же хочешь жить со мной в любви и согласии?

– Да, – киваю я и прошу жалобно. – Я все сделаю, как вы велите. Только не бейте меня, пожалуйста!

– Не говори ерунды, – криво усмехается муж. – Я тебя даже пальцем не тронул.