Такие мужчины, как Амир, наверное, любят ярких девушек. У Мирославы на туалетном столике лежит куча разных баночек с косметикой. Боюсь, если этот тиран решит приказать мне сделать себя поярче — он получит клоуна. Я в жизни не пользовалась такими насыщенным и тёмными цветами. 

Ну и прекрасно. Он требовал послушную жену, а не красивую — вот послушно и нарисую себе черте какое лицо. 

— Я готова, — говорю ему я. Нет, видимо, его совершенно не заботит мой бледный видок. Он едва заметно и довольно ухмыляется. Как дьявол, который вот-вот получит чистую душу за бесценок. 

 

13. Эпизод 13

Малыш снова рыдает, и горький плач я слышу, даже пока иду в сопровождении Амира по огромному особняку. У меня рвется вопрос — “как тут вообще жить можно?”. Красиво, но совершенно неуютно. Слишком много пространства, слишком все дорого вокруг... как в дворец попала. 

— Он отказывается есть, — извиняющимся тоном сообщает нам пожилая женщина, когда мы заходим в детскую. Я ахаю, приложив ладонь ко рту. Ловлю недоуменный взгляд женщины и быстро убираю руку, но все равно не могу перестать пораженно рассматривать количество игрушек в комнате. У ребенка целый автопарк и зоопарк. 

— Оставь нас вдвоем, пожалуйста, — произносит Амир за моей спиной.  

Малыш сидит в углу, всхлипывая. Забился среди мягких игрушек и настороженно смотрит на меня и своего отца. Я подхожу к нему, сажусь на корточки, и протягиваю руки, а он тут же подскакивает и прячется в моих объятиях.  

Бедный ребенок. Зачем Мирослава забрала его — чтобы потом просто бросить, оставить одного посреди улицы с запиской в рюкзаке и исчезнуть? Если Амир был плохим мужем и отцом, то ребенка нормальная мать ему не вернула бы. Ладно, нормальная мать вообще не бросила бы малыша в опасности. 

Может, я просто многое не знаю, и Амир не такой уж тиран и зверь? Возможно, но проверять я не хочу. Вполне вероятно, что они вообще друг друга стоят. Один — монстр, вторая — сволочь, которую неплохо было бы лишить родительских прав. 

— Сколько ему лет? — спрашиваю я, но мужчина молчит. Я вздыхаю, — давайте представим, что у меня амнезия и я забыла возраст своего ребенка. Сколько ему исполнилось? 

— Через месяц будет два. 

—Если хотите, чтобы ребенок вас перестал бояться — не навязывайтесь поначалу, а потом чаще общайтесь с ним. Не скидывайте все на нянек, — произношу я, поглаживая мальчишку по спине, пока он настороженно выглядывает поверх моего плеча на Амира, — а если вы проведете с ним несколько дней подряд, будете играть, общаться, кормить и укладывать спать - все произойдет намного быстрее. 

Я беру малыша на руки, а потом задумчиво оттягиваю резинку штанишек, заглядывая внутрь. 

— И еще — ему два года, а он в памперсах. Его нужно приучать к горшку, — я поворачиваюсь, обвожу взглядом комнату, но этого предмета нигде не вижу. Куча игрушек — хорошо, но где развивающие игры, книжки, в конце концов, и прочие полезные вещи? И неожиданно пересекаюсь взглядами с Амиром. 

Он смотрит странно, и почему-то у меня перехватывает дыхание от волнения.  

Наверное, я веду себя не так, как Мирослава. Удивительно, что он продолжает стоять на своем, и игнорировать все мои слова о том, что я не его жена. Скорее всего, он жил с ней много лет до ее побега. Их общему ребенку два. За это время к человеку прикипаешь так, что замечаешь даже малейшие колебания в настроении.  

Просто не может быть такого, что он на полном серьезе не видит различий! 

Эта мысль тревожно вертится в голове, пока я продолжаю смотреть в глаза этому странному человеку. Неужели он не видит? Даже если вчера он обознался, то уже должен был точно заметить разницу между нами.