- Вам же тяжело с такой егозой, почему ее родители вам помощницу молодую не наймут? – аккуратно пытаюсь выведать обстановку в семье бывшего возлюбленного, когда поднимаемся в лифте, обычно такие женщины много чего знают о хозяевах.

- Тяжело, да. Сердце у меня шалит, сил нет прямо… но Матвей Дмитрич не доверяет свою дочурку чужим, а его жена не хочет молодых нянь, я внучку свою просила помочь, так она крик подняла, ревнует мужа. Ну вот, приехали! Пойдем, милая, я тебя обедом накормлю, - приглашает старушка, но я со страхом отступаю к лифту.

- Не… у вас хозяева строгие, не хочу, чтобы отругали… я же чужая.

Тайком целую дочку в румяную с морозца щечку и ставлю возле двери.

- Да нет никого, даже прислугу отпустили на выходные. Хозяйка снова на свой шопинг укатила, в Милан кажись, а хозяин в командировке, приедет только через неделю. А мы вдвоем с Алишей тут… Пойдем!

Переступаю порог с внутренним содроганием, так интересно узнать, как живет мужчина, которого любить не перестала, и все еще надеюсь на его понимание, как он воспитывает нашу дочь. Осматриваюсь. В принципе, так себе и представляла – современная роскошь, состоящая из хромированной стали и стекла, из оттенков белого и бежевого. Страшно сделать шаг или присесть на край белоснежного дивана. И ни одной детской вещички, ни одной игрушки нет.

Няня уносит Алину в детскую, наверное, ей нельзя здесь даже побегать, поиграть, чтобы не нарушить идеальное убранство. Иду следом. Детская тоже впечатляет, у нас квартира с Ирой столько же по квадратам. Столько детских милых вещичек, что я застываю, растворяясь в нежности. Здесь растет мой ребенок!

- Полина, ты пока раздень ребенка, я обед пойду разогрею, - хватается за спину Ольга Степановна, и мне так жаль ее, подлечилась бы лучше, чем надрываться с этой маленькой егозой.

В данный момент я ни о чем не жалею, даже благодарна Матвею, что провернул эту аферу и растит нашу малышку. Держу ее на коленях, раздеваю после прогулки, сидя на широком розовом кресле, Алина не хочет разоблачаться, просится снова гулять. Снимаю белую шапку с лохматыми помпонами, она тянет ее к себе и снова надевает, криво, закрывая один темно-синий глаз. Такая юморная!

- Ты сейчас отдохнешь и снова пойдешь гулять, - разговариваю с крохой, она цепляется за мой свитер и разглядывает мое лицо, глядя одним глазом, второй так и скрыт под шапкой, не отдает вещичку, дерется со мной.

- Аися гуять, - снова показывает на окно, капризно дуя губы.

- Алиша кушать будет сейчас, няня супчик разогреет.

- Неть! Папи де? – разводит ручонки, смешно склоняя головенку, отчего шапка съезжает и падает на пол. – Папи гуять Аися!

- Папа уехал, скоро приедет и пойдет гулять с Алишей, - прижимаю к себе маленькое тельце, целуя светлые ароматные кучеряшки моей яйцеклетки. Кто бы подумал, что из мизерной клетки получится такое чудо…

- Ну что, девушки, обедать идем? – заглядывает в комнату няня, и я подхватываю малютку на руки, несу ее в кухню.

- Если честно, я боюсь оставаться с ней одна, вдруг приступ накроет и будет тогда… Всегда дома есть кто-то, хоть прислуга, а тут все разбежались, - ворчит старушка, разливая борщ по тарелкам.

- Я могу сегодня побыть с вами, - бросаюсь на помощь, забираю еду, расставляя ее по столу, - у меня отпуск еще две недели, устала отдыхать, просто так брожу по улицам.

- Семьи нет чтоль?

- Нет… ну, есть сестра старшая и сынишка ее, Антошка, мы вместе живем. А родители далеко, в деревне живут, поеду на днях, - мне стыдно, половина отпуска прошла, а я так и не съездила к родителям, не навестила. Но у меня была причина. – А вам я номер своего телефона оставлю, звоните в любое время, хоть ночью, приеду и помогу.