Теперь уже почти весь класс смотрел на меня во все глаза, не веря. Мне сразу же захотелось спрятаться за большой спиной телохранителя. Но вряд ли она бы меня скрыла, я ведь и сама не маленькая.
Вдруг увидела себя со стороны и стало невероятно стыдно, что довела себя до подобного состояния. Особенно, конечно, под взглядом темных глаз Мишки из-под челки. Он был удивлен больше всех остальных.
— Лисина? Это и правда ты?
— Я и что?
Он быстро заморгал, но я догадалась, какой испытал шок. Два года назад я была просто рыжей, с веснушками. А сейчас...
Да только мне плевать, что он думает! Я уже решила, что вернусь и не позволю больше никому его обижать. Неважно, как он будет при этом на меня реагировать. Я так хочу и все!
— Так, всё! — вдруг командует Дмитрий Сергеевич. — Расходимся! Ты, запомни, никогда не нападай на одного человека толпой. Таким образом ты лишь унижаешь себя, а не его! Хочешь, дерись один на один.
Это он Волкову пытается вдолбить, но бесполезно, я считаю.
Мне, честно говоря, уже так надоела вся эта толпа, что по-прежнему пялится на меня. Хватаю его за локоть и тяну к машине, испытывая паническое желание свалить отсюда.
— Идемте уже. Они все равно не поймут. Слишком привыкли обижать слабых.
— Ваш отец меня по головке не погладит, Анна Евгеньевна, за то что подверг опасности.
— Ой все. Мы пока ему не скажем.
Однако отпущенный Волков уже очухался и снова строит из себя крутого.
— И кто же у нее папочка?
Мы останавливаемся.
— Вы разве не в курсе? Мне показалось, вы знакомы. — Умеет же он сохранять спокойный и ровный вид в любой ситуации.
— Нет. Она всегда была обычной девчонкой, — вот сейчас Волков в полном замешательстве, явно занервничал и засомневался.
— Евгений Николаевич Лисин тебе о чем-то говорит? — Слышу, как по кругу идет вздох и шепот. Все в шоке. — То-то же. Поэтому прежде чем поднимать на девчонку руку дважды подумай… нужны ли тебе проблемы.
Дмитрий Сергеевич отворачивается с таким лицом, словно прекрасно знает, какой эффект произвели его слова.
— Миш, ты как? — я не могу не спросить Охотникова о его самочувствии, и впервые заговорить с ним. Волнение в груди вдруг превышает все мыслимые и немыслимые пределы.
— Нормально. Но лучше бы ты не вмешивалась.
Усмехаюсь, вспоминая тот день. Я тогда тоже так отреагировала на его помощь.
— Не бузи, — вмешивается мой телохранитель. — Поехали лучше, подбросим тебя до дома.
Я видела, что тот хочет отказаться, но почему-то вдруг согласился и пошел с нами в машину, оставляя позади ошеломленный класс.
А на следующий день я подала документы и без вопросов была принят в школу в свой одиннадцатый «А». Но теперь все знали, кто я…

6. Глава 5

Если вам вдруг подумалось, что Охотников поехал тогда с нами, чтобы что-нибудь выяснить обо мне, то вы глубоко заблуждаетесь.
Всю дорогу он тупо смотрел в окно и не сказал ни слова. Потом назвал адрес и попросил выбросить где-нибудь поблизости.
Но я не для того вмешалась, чтобы оставить всё как есть.
— Миш, почему ты позволяешь ему так с собой обращаться? — спросила, оборачиваясь с первого сиденья на заднее, и прекрасно понимая, что лезу не в свое дело, но не имея другой возможности узнать. Вдруг ответит правду.
Он молчал аж пока мы ехали три дома. Я думала, проигнорит вовсе.
— Потому что мне плевать, — удивил.
— В смысле плевать? Он же унижает тебя перед всем классом. Нужно дать отпор, раз и навсегда! — я полыхала праведным гневом, но он остудил меня равнодушным взглядом.
— Мне плевать и на него, и на класс. Он давно провоцирует меня на драку, но драться я не буду.
— Почему?
— Потому что если драться, значит, не плевать. А мне плевать. — Как странно... — Высадите меня здесь. Спасибо.