– Здравствуйте, – нянька Гарда отнесла раненую птицу, очевидно, пристроив «домик» где-то на дереве, чтоб дракон не нашел, и сейчас застыла столбом, увидев Линару. Хотя должна была бы присесть и склонить голову перед дамой.

     Та, вздернув бровь, критично осмотрела замарашку и перевела вопросительный взгляд на меня.

– Это Элина, будет следить за домом и Гардом. Я же не могу его оставить на тебя в замке, – пояснил я.

     Глаза Линары непроизвольно сощурились, выдав ее недоброжелательные мысли, однако она тут же взяла себя в руки и нацепила на лицо снисходительно-барскую улыбку.

– Элина, отнеси саквояж в нашу спальню. Только ради всех святых духов, аккуратно. Это очень дорогой саквояж, недопустимо, чтоб на нем появились царапины.

      Манерным жестом она поправила изящную шляпку и указала пальцем на поклажу, занесенную в дом возницей. И подозреваю, занесенную без благоговейного трепета. А девчонка с нескрываемым страхом таращилась то на нее, то на блестящий новенький саквояж.

    Вот как раз это один из тех моментов, когда я начинаю раздражаться. Линара никогда не хамила ни нашей прислуге, ни людям, которые ниже нас по статусу, но всегда делала так, что они едва не проглатывали язык от страха или неудобства.

    Было в ее холодной вежливости что-то такое, что заставляло других чувствовать себя, как на тонком льду. Иногда прямо хотелось напомнить, что забрал я ее не из дворца знатного папочки- вельможи, а с задворок империи.  И что приданое – дворняга на цепи…

     Осторожно, как ядовитую рыбу, Элина взяла атрибут великосветской дамы и понесла наверх.

– Ардан, ты у меня самый замечательный, самый щедрый и заботливый, но иногда я чувствую себя такой ненужной и неважной в твоей жизни, что мне становится очень грустно.

    Она тяжело вздохнула и приправила глубокой скорбью свой взгляд.

– Ты о чем?

– Ты мне не разрешил устроить прием, а сам нанимаешь новую прислугу. Зачем Гарду нянька?

– А как ты себе представляешь, я буду метаться по делам туда- сюда вместе с ним?

– Ну мог бы Алиси оставить, они ж его любят, – мгновенно включившийся счетовод в голове у Линары любезно предоставил все варианты экономии.

– А то, что ему кашу варить нужно, бегать с ним, ты не учитываешь?   Почему я должен утруждать родных? Это не день и не два! – непроизвольно я повысил голос.

     Лин тут же включила послушную кошечку и, зайдя сзади, обвила руками мою шею.

– Ну Арди, не сердись. Мне просто показалось, что она слишком молодая. И если ее отмыть, то эта девка и забудет, что она прислуга. Начнет тут хвостом вертеть.

– Ты ревнуешь?

    Удивительное дело, только что я злился на нее, но она меня обезоружила. Ведь когда не ревнуют, это значит, не боятся потерять. Мне кажется, что отсутствие ревности – это не признак самодостаточности, а скорей самовлюбленности… Но как бы то ни было, Линара меня забавляла этим.

– Арди, ты серьезно? К этому недоразумению среднего пола? Конечно, нет! Но я должна была проверить. Она хоть не заразная?!

– У меня нет времени гонять ее по лекарям. Вернусь, тогда отправлю.

– И как она нам еду будет готовить? – Линара изобразила вселенский ужас на лице.

– Чистыми вымытыми руками. К тому же она явно еще не освоилась, не знает твоих требований. Да и собственно, я нанимаю ее не для этого. Закажем сейчас что-нибудь из харчевни.

– А она будет прохлаждаться? И где ты ее поселил? – Линара принялась изображать из себя домовитую хозяйку, чего раньше за ней не водилось. Она у меня появилась, когда прислуга была полностью набрана, случайных людей не было, и высказывать сомнения по поводу кандидатур было бы неуместно. А сейчас она, похоже, начинала входить в образ рачительной хозяйки.