Мальчик достает со столешницы полотенце, но оказалось что на нем лежал нож. Нож летит со стола и падает прямо между ног у повара. Мы с женщиной смотрим на нож. После друг на друга. Женщина бледнеет с каждой секундой все сильнее, а после в очередной раз теряет сознание.

Ростик подает мне полотенце, делая вид что ничего серьезного не произошло. Или он действительно не понимает что сделал?

— Держи. Постели под ноги. — говорит он.

«Какой заботливый. И не скажешь, что еще пару минут назад он хотел добить ни в чем не повинную повариху». — думаю, отбирая у него полотенце, и ложу его на другую столешницу.

Я вытащила нож из плитки и спрятала его в стол. Подальше от Ростика. И вот скажите мне, это нож такой острый, или плитка некачественная, что ее обычный нож пробил?

Набрав в стакан воды, а после, намочив пальцы, побрызгала в лицо поварихе. Думала в рот воды набрать и обрызгать ее, но решила не рисковать. Женщина еще подумает что мы ее утопить решили. Я покосилась на Ростика. Мальчик стоит рядом и с интересом наблюдает за мной.

Женщина приходит в себя резко, чем пугает даже меня. Она сразу же садится, осматривается. Пока я успокаиваю свое бешено колотящееся сердце, она видит Ростика, и дергается к нему. Мальчик вскрикивает и убегает, но не далеко. На такое расстояние, чтобы быть вне зоны ее досягаемости.

Я бросаюсь на женщину, останавливая ее.

— Пусти меня! Я его придушу! — кричит женщина, вырываясь.

И откуда столько силы? На первый вид она довольно хрупкая. Я держу изо всех сил.

— Он всего лишь ребенок. — говорю ей, пытаясь успокоить.

— Ребенок? — переспрашивает она и начинает истерически смеяться.

Но на мальчика уже не бросается, что радует. Боги, а ведь я так же, как эта женщина, в первый день знакомства, хотела придушить мелкого засранца. А сейчас защищаю его. Как все меняется. Или еще не вечер, и мелкий даст мне шанс проявить себя?

— С меня достаточно. — вдруг говорит женщина и встает. — Я увольняюсь! Никакие деньги не стоят таких издевательств и моей жизни! А ты?

Женщина посмотрела на меня. Я тоже встала с пола.

— Тебе хуже всех нас. — она взяла меня за обе руки, заглядывает в глаза. — Тебе тоже нужно уносить отсюда ноги!

— Я не могу. — говорю, пребывая все еще в легком шоке после случившегося.

— Они тебе угрожали? Чем они могли тебя запугать?

— Вазой. — произношу, вспомнив свой долг.

Женщина не понимает о чем я, я не спешу ей рассказывать. Она отпускает мои руки, выпрямляется.

— Как хочешь. Но я тебя предупредила.

Она гордо развернулась и… снова поскользнулась. Я дернулась к ней, но женщина удержалась за столешницу. Бросив быстрый взгляд на Ростика, она ушла. Странно, я спокойно стою, не подскальзываюсь. Может все дело в ее обуви?

Я посмотрела на мальчика.

— И что мы наделали? — спрашиваю у него.

Он беззаботно пожал плечами.

Его не волнует что у нас на кухне бардак, что от нас сбежала повариха бросив нас на голодную смерть. Ребенок, что с него взять. Это не его проблемы, все должны решать взрослые.

— Можно спросить? — говорю мелкому.

Он уставился на меня, как будто я первая кто спрашивает разрешения на вопрос. Сама не знаю почему так начала.

Парень вздернул подбородок.

— Спрашивай. — разрешает он.

— Тебе не было жалко вашего повара?

— Эту женщину? — уточняет малец.

Я киваю.

— Она злая и вредная. — говорит парень. — Никогда не разрешала заходить на кухню когда она здесь.

— Может потому что она переживала что ты поранишься? — уточняю у него. — Ростислав, если взрослые тебе что-то запрещают, это не всегда значит что они вредные и злые. Иногда они таким образом пытаются тебя защитить. К примеру, на кухне горячая плита, чайник, ножи. Это все не игрушки для ребенка.