Чуть не сожгла всех нафиг…

Про всех тех, кто свято верит, что я тут без приличной женщины изголодался, уже молчу.

Хоть в тайгу, блин, переезжай!

Я думал, что в этой деревушке смогу сохранять инкогнито. Как никак уже третий год тут живу. И пока никого не было.

Но вот вам! Пожалуйста!

Огурчики коряво нарезала и давай к дочке моей подкатывать!

Вот же ж зараза! Хитрая! Знает самое слабое место! Надо отдать ей должное, если бы не ее коллеги по цеху, то я бы, может, и дал слабину. Хорошенькая, не вульгарная, никаких тебе накачанных губ или метровых ногтей. Даже простой косметики нет. Уж это я вижу за версту. Приехала и с дороги умылась!

Вышла, румяная! То ли от стеснения, то ли от прохладной воды. Я даже залюбовался на секунду!

С Лизкой моей болтала… Да так болтала, будто и не видит, что Лиза – особенный ребенок.

И так искренне расстроилась, когда разговор за школу зашел.

Эх, я даже поверил! Обидно, черт!

Шумно вздыхаю, этого хватает, чтобы лохудра городская подняла глаза и меня заметила.

– Инга, – шиплю я, чтобы не дай бог не разбудить Лизу, – позвольте спросить, что вы тут делаете?

– В смысле?

Она не пугается, не возмущается, не теряется… Она абсолютно искренне удивляется.

– Мы читали, – тут же поспешно поясняет. – Лизонька уснула! Вы ее не переложите? Или, может, лучше я на другую кровать уйду… Вы говорили, что в доме есть еще…

– Нет уж, спасибо, – рыкаю шепотом. – Ничего, кроме этой кровати, я вам предложить не могу.

– Вы и так для меня очень много делаете, – улыбается учительница и…

Тихонько отодвигается от дочери.

– Берите.

А я в ступоре.

Не клеится.

Ну в смысле не сходится….

Ну в смысле…

Да черт!

Не так она себя ведет, как должна!

Раз уж она подкатила к моей дочке, то должна начать показывать, что она теперь тут во всем незаменима…

А она…

Спокойно благодарит и устраняется.

Я что, ошибся?

Она что, правда учить детей сюда приехала?

Я уже о ней справки навел.

Была похожа на очередную искательницу сокровищ. Ну то есть моего банковского счета.

Объявилась из ниоткуда, сразу согласилась на самую неинтересную вакансию.

Очень. Очень было похоже, что она сюда ехала за моим кошельком.

Но…

Но ведет она себя как-то не так.

Странно.

Пусть-ка ребята пробьют, что у нее было до этого знаменательного назначения в районо. Вдруг я ошибаюсь? Вдруг действительно идеалистка?

Надо дать ей шанс.

Такая забавная. Спать хочет. Лицо трет.

Она же только сегодня приехала!

Ну конечно, она с ног валиться должна.

А я тут еще на нее и рычу.

Блин.

Миха, тебе ребенка весь вечер развлекали по высшей программе, а ты…

– Инга, спасибо вам за внимание к Лизе, – подхватываю дочь на руки, тихо выхожу из комнаты.

– Михаил! – вдруг окликает меня моя гостья. – Я бы хотела с вами поговорить.

Ну вот!

Рано расслабился.

– О чем? – демонстративно оборачиваюсь, показывая, что у меня на руках дочь.

– Ой, – шепчет. – Простите. Завтра!

И ручкой так смешно машет.

Ну что ж, завтра, так завтра…

.

Инга

Что за дурацкий рингтон!

Ну выключите вы уже этот будильник!

Ну елки-палки, сколько можно на нервы действовать? Ну?

Эй! Але!

Кто записал на телефон крик петуха?!

Подрываюсь на кровати, оглядываюсь…

Вот же ж блин!

Со всего размаху падаю назад на подушку, натягиваю одеяло на голову…

Этот будильник можно выключить только сапогом… Ну или калошей… Чем еще можно в петуха кинуть? Что б не пострадал, но заткнулся?

О-ей…

Тянусь за телефоном…

Пять тридцать семь.

Сволочи!

Все!

Поголовно!

Сажусь на кровати с закрытыми глазами, пытаюсь нащупать ногами тапки.

Ай, блин. Я же их не распаковывала.

Очень мне хочется, чтобы председатель меня все же на служебную квартиру поселил. Потому и вещи у Михаила не раскладываю.