-Фу… А чем тут так? – смердит, твою мать. Несет, как из канализации. Но я, пытаясь не спугнуть свою палоньку-выручОленьку, натягиваю на лицо маску милого гражданина. - …пахнет?

-Кажется, малыш сходил в туалет…

-Эээээ… - какая гадость! –И что теперь делать?

-Как что? Менять подгузник. – Оля протягивает мне мелкого, я машинально его беру в свои руки. Но он сразу же начинает морщить свой носик. Не хватало еще, чтобы опять заорал, как… как… Кто вообще громко орет? Орел?

-Нет-нет-нет… - возвращаю малыша Оле.

-Послушайте, Максим Никитич… Я подгузники никогда и никому не меняла. И это не входило в мои планы еще как минимум лет пять…

-Все бывает в первый раз, Оля. Давай-давай, не тушуйся. Я тебе… премию в конце месяца выпишу. – Сам говорю, но чувствую, что уже немного подташнивает, стоит только подумать о том, что сейчас смена подгузников будет происходить прямо на моем рабочем столе.

На какие жертвы я иду ради своего сына. Уверен ли я, что этот ребенок мой? Нет, конечно… Ну а вдруг…

-Я как-нибудь без премии переживу… - опять возвращает малыша мне в руки.

-Двойная премия… - пока двое взрослых спорят: один в прямом смысле платит за дерьмо, второй же только набивает себе цену, малыш даже веселится. Ему, кажется, нравится, что его передают из рук в руки. Для мелкого это такая, своеобразная, игра.

Оля на мгновение прикрывает глаза.

-Только не думайте, Максим Никитич, что я согласилась на это ради Ваших денег! Ребенок не виноват в том, что… - не договорила, осеклась.

А я знаю, что она хотела сказать…

«что у него такой отец, как я…». Ну а что… Ни убавить, ни прибавить. Мои подчиненные меня ненавидят, а я, если честно, никогда и не пытался это исправить. Их все устраивает. Устраивают деньги, какие я им плачу. И я не должен ни перед кем любезничать. Хотят красиво жить, пусть терпят. И вообще, мне, если честно, плевать на чье-то мнение.

Пока Оля возится с мелким, я, наконец, могу хоть чуточку прикинуть, что да как…

Если ребенок мой, так и быть, оформлю все документы. Если вдруг окажется, что это чья-то долбаная шутка, то я этого шутника лично кастрирую.

-Да возьми же ты трубку! – практически на автомате набрал номер своего старого приятеля. Калинин – высококлассный юрист. Мог бы позвонить брату или отцу, они у меня тоже работают в этой сфере. Но они точно матери проболтаются!

Не хватало только, чтобы мама пронюхала про эту в прямом смысле вонючку. Я и один прекрасно жил. А теперь вынужденно придется подселить к себе маленького подкидыша. Если моя мама тоже напросится ко мне жить, прикрываясь помощью, этого я точно не выдержу.

Поэтому звоню Калинину. Попробую у него мягко выпытать, что можно сделать в этом случае. Ну, почти «мягко».

– Здорова, Стасик. У меня к тебе вопрос на миллион. Можешь помочь?

-Угу. Ты звонишь только тогда, когда у тебя возникают эти самые вопросы. Напрочь забыл старого друга.

-Ну не начинай… - только Стасик прав, конечно. Мы с ним давно не общались. Впрочем, как и со всеми остальными… Всеми теми, кого я знал еще лет десять назад. Считай, в своей прошлой жизни. Когда стал бизнесменом, все тусовки-посиделки как-то автоматически перешли даже не на второй, а на десятый план.

-Рассказывай…

-Предположим… Одному моему приятелю… подкинули ребенка.

-Ребенок его?

-Есть такая вероятность… Что в этом случае делать?

-Ну а что в этом случае делать? Макс… Раньше надо было думать и держать своего ребенкосоздателя в штанах. Кто его мать? Ты хоть имя ее знаешь?

-А причем тут я? Фууууу… - в этот момент Ольга, наконец, сняла памперс. Мелкий громко рассмеялся своим звонким голоском. Ножками размахивал в воздухе. Потом поймал ладошкой одну из ног и пытался засунуть себе в рот свою маленькую ступню. Вот ведь грызун маленький…