С любопытством открываю белоснежный шкаф рядом с ванной. Кремы, духи, дезодоранты, маски для лица. Вот это изобилие!

Не могу удержаться и беру в руки тяжелый флакон духов. Откупориваю его и вдыхаю сладкий, тяжелый аромат. Воображение рисует обладательницу духов: женщина за пятьдесят, неприлично богатая, немного капризная и глубоко замужняя.

Аромат мне не подходит, но я все равно наношу капельку духов на запястье.

Желудок мучительно скручивает и ноет, прося закинуть в топку хоть немного калорий. С собой у меня ничего нет, магазин неизвестно где. Да и вряд ли “барыня” отпустит меня в рабочее время. Придется мучиться, раз постеснялась узнать условия работы.

Сзади слышатся вызывающее цоканье каблуков.

Быстро закидываю духи в шкаф и с салфеткой в руках склоняюсь над роскошным толчком. – Там пятно, протереть надо, – недовольно протягивает блондинистая хозяйка.

– Где? Все чисто, – переспрашиваю. В упор не вижу никакого пятна, хотя обычно зрением не маюсь.

– Да вот же, – она подходит ближе и тыкает в идеально-чистый унитаз. Она ведь не отстанет…

Для видимости прохожусь чистой салфеткой по всей поверхности гламурного толчка и жду дальнейших указаний.

– Теперь все хорошо. Иди обедать, – снисходительно замечает она и собирается уходить. – Так, стоп! Вы брали мои духи? – взвизгивает дамочка, нацелив на меня широкий нос. От злости она снова переходит со мной на ты.

Черт меня дернул взять ее духи…

– Я протирала пыль… Я не брала ваши духи в руки, но не душилась, – иногда лучше соврать, чем лишиться денежной работы.

В помещении виснет угрожающая тишина. В этот момент мой желудок, напоминая о своем существовании, издает жалобный вой.

– Ладно… Теперь насчет обеда. Ты будешь питаться у нас. Сейчас иди на кухню. Я распорядилась, чтобы шеф-повар дал тебе еду, – командует дама и несет свое величественное тело в другую комнату.

На кухне я жадно накидываюсь на еду. Раньше такой вкуснятины я не ела. В деревне пища была простой. Что вырастишь, то и съешь…

– На зиму запасаешься? – насмешливо замечает шеф-повар, тщательно перемешивая на плите очередной шедевр.

– Голодная просто, – отвечаю я с набитым ртом. – Да и не знаю, сколько у меня обед по времени. Сейчас придут, скажут, чтобы я шла работать…

– А в договоре про обед ничего не было? Или ты его не читала? – равнодушно интересуется мужчина, глядя мимо меня.

В деревне я была первой красавицей, а здесь на меня смотрят как на мебель. Не то, чтобы мне сейчас было нужно мужское внимание. Просто обидно немного…

– Какой договор? Мне ничего не давали, – отвечаю я, целясь вилкой в жареный кусок мяса.

Но повар не успевает ответить на мой вопрос. На кухню заходит псевдомать Алексея Витальевича и отправляет меня на уборку. Ладно, потом спрошу…

Около девяти вечера я плетусь к кладовке и складываю рабочий инвентарь. Завтра генеральная уборка. Надо выспаться…

Иду в свою комнату. принимаю душ и ложусь. Тело ломит, будто я весь день мешки с цементом таскала. Сомневаюсь, что я долго продержусь в этом месте.

Получу первую зарплату и решу, что делать дальше…

Через пару часов просыпаюсь от какого-то шума. Прислушиваюсь и не могу понять, что происходит. Ощущение, будто кто-то рядом включил фильм для взрослых.

Черт, да это мой работодатель ублажает свою престарелую мадам! Хотя моя комната не рядом с его спальней…

Тогда почему до меня доносятся охи-вздохи и недвусмысленные выкрики?

«Да, да, милый, ты лучше всех»!

«Пожалуйста, еще…. Глубже, войди глубже»!

«А-а-ах! Любимый, продолжай»…

Ложусь на бок, закрываю ухо подушкой и пытаюсь снова уснуть. Сладостные хрипы и вздохи прорываются ко мне, но я слышу их словно в тумане.