— Шутишь, нянечка? — выплюнул он недобро и прищурился.

— Забочусь о своем подопечном, — я улыбнулась. С издевкой.

Рядом раздалось рычание. Бубончик почуял агрессию хозяина, направленную на меня, и быстро переписал меня из милой тети во враги. Ладонь Вадима скользнула по голове мастифа, пальцы зарылись в густую шерсть.

— Место.

Приказ Бубончик выполнил безупречно.

— В дом иди, болезная.

— Чего?

Вадим без слов стащил с шеи широкий шарф. Бело-серая клетка из шерсти окутала меня горечью сигарет, ментола и мыла, а потом теплом. Я не заметила, как продрогла до костей, пока бегала по крыльцу в тщетных попытках поймать сеть на треклятой печеньке. Звонок в отдел сорвался, пришлось выйти опять на улицу.

Меня развернули, хлопнули по заду и толкнули в спину.

— Неделя, нянечка. Или твоим увольнением займусь я.

В горле застряли все ругательные выражения, когда под любопытные взгляды людей на улице я взбежала по крыльцу. Странное чувство преследовало до самой спальни, пока я не остановилась у кровати. Телефон оставался в руке, согревал голову и шею, а мужской запах, казалось, пропитал даже волосы.

— Уволит он меня, — шикнула я, очнувшись, наконец, от наваждения. — Да это я на чистую воду тебя выведу. Суслик хитромордый.

Что-то в Пахомове-младшем не давало покоя с момента его появления в домике для гостей. Уж больно не вписывалось такое развязное поведение в привычную картину. Слишком показательным стало шоу в бассейне. Настолько нагло и открыто неучтённые сыновья себя не вели. Да и учтенные тоже. Там все же в большинстве случаев воспитание и репутация превалировали над дуростью.

Максимум таких, как Пахомов, незаконные гонки по автострадам Москвы или Петербурга.

Еще богатые мажорчики очень редко увлекались боевыми искусствами. Нет, любители здорового образа жизни существовали. В дань моде или ради красования перед девчонками. Чаще всего они забрасывали спортзалы и фитнес-центры после женитьбы на такой же наследнице состояния, полагаясь исключительно на свой толстый кошелек и золотую кредитку.

Вздохнув, я потерла ноющие виски и прошлась по комнате. Потом села на постель, закуталась в теплый шарф и задумалась. Очнулась, когда брошенный телефон пиликнул, сообщив, что абонент снова доступен. И сеть вернулась.

— Наконец-то, — пробормотала я, потянувшись к печеньке.

Надо бы пробить этого Пахомова. Снарядить парней для поиска по базам. Чего я сразу не догадалась? Бульдог бы подсобил.

Закончив разговор, я сонно посмотрела на часы. Желание разбирать вещи и ползти в душ не было. Да и Анжела Аркадьевна четко дала понять, что выходной у меня только сегодня. С завтрашнего дня начинался мой официальный рабочий день. Впереди ссоры с Гадиком-Вадиком, поиск улик и бассейн. Хоть разок я просто обязана его посетить.

Голова коснулась подушки, и я уснула. Когда проснулась, время двигалось к двенадцати ночи. Сбросив шарф, в который куталась во сне, я потерла глаза, зевнула и поднялась. Возмущенно забурчал голодный желудок. Но разбудило и насторожило меня не это.

А негромкий шорох в гостиной, где кто-то находился.

[1] Барыга — торговец наркотиками