Пифагор также различает числа и знаки, которые могут быть сосчитаны: первые суть назначения (terminationes) и содержатся только в духовных величинах; вторые, напротив, имеют предметом телесные вещи и суть видимое выражение невидимого. По Пифагору, все духовные знаки суть лучи, отражения (emanationes) единства, как один или единица есть начало знаков, могущих быть сосчитанными. Единица есть центр всего, основание каждого бытия и всех частных единений, которые не абсолютны и не необходимы, но которые суть лучи, опосредованные или непосредственные, абсолютного единства. Десять единиц составляют единицу десятка до ста; десять десятков – единица ста и т. д.; все великие единицы содержат малые, в силу того, что малые содержатся в больших, и таким образом происходит взаимное соединение. То же самое мы видим и в природе. Каждый высший мир содержит все подчиненные единицы или низшие миры, и самые малые взаимно берут часть в мирах, сферах, фигурах или творениях высших, содержась в них в качестве подчиненных. В сотнях, например, содержатся все числа от одного до ста, а в животной категории – все животные; и подобно тому, как числа от одного до ста все сближаются, так и животные, даже самые низшие, все, постепенно возвышаясь и совершенствуясь, восходят даже до того, что наиболее изящные их члены сравниваются почти с человеческими, никогда, впрочем, не достигая той высоты, на которой стоит он.
«Бесконечное уклонение животных видов, нисходящих от одного к другому, одинаково выражает отношение с числом в смысле единства, блистая в бесчисленных обломках. Эта блистательная метода, пришедшая с Востока, соприкасается с той, по которой самые низшие порядки выходят из самых высших, содержа их в себе и проникая в них[5].
Северин Боэций говорит, что в природе все первоначально кажется составленным с помощью чисел; из них явилось количество элементов, из них произошли смены времени; отсюда происходит движение звезд, изменение неба и состояния чисел. Не следует удивляться, потому что в природе есть такие великие сокровенные силы и в таком громадном количестве, что в них находятся самые великие, самые тайные, самые чудесные и действенные силы, ибо они более точны, более совершенны и находятся в небесных телах»[6].
«Все созданное существует числами и из них почерпает свою силу, ибо время состоит из чисел и всякое движение и действие, и все, что принадлежит времени и движению, составлено из чисел и пропорций и сильно только ими. Наконец, все понятия того, что существует в природе и выше ее, зависит от известных чисел, что заставило сказать Пифагора: все составлено из числа, и оно придает силу всем»[7].
Агриппа и Сен-Мартен занимались числами, и особенно Сен-Мартен.
Не дошли ли Сен-Мартен и аббат Агриппа до предсказаний посредством чисел? Этого мы не будем разбирать.
Мы не желаем здесь проводить идею о методе чисел Сен-Мартена, ибо вся она мистична, а следовательно, темна, вследствие чего потребовала бы слишком больших объяснений. Мы только единственно приведем то, что он говорит о числе