Вернулся Гай с бронзовой миской в руках, стал мокрой тряпкой стирать кровь с лица господина.

– Отдай ей!

Ацилия задрожала, не зная, как это делать, неловкая, несмелая. Он морщась отодвинул её руку и прямо глянул снизу вверх, выговаривая:

– Ты вообще ничего не умеешь!

– Извините… – Она опустила руку и отвернула голову, стараясь на него не глядеть.

– Ну?..

Она вздрогнула и качнулась на ногах.

– Я боюсь сделать вам больно…

Он усмехнулся, сверкнув в полумраке тёмными глазами:

– Больнее, чем есть, уже не будет…

Её осторожные пальцы аккуратно касались его лица, поворачивали голову за подбородок, Ацилия мягко обмыла все сбитые шипами калига раны, промывала тряпку в тазу у Гая в руках и собирала вновь выступающую кровь. Марций сидел с запрокинутой головой и всё это время пристально наблюдал за её лицом – бледные щёки, горящие глаза, поджатые губы, волосы выбились из-под платка и вились на висках.

Всё из-за неё!

Зачем ты взялась на мою голову!

– Господин, надо вызвать врача… – предложил Гай негромко.

– К Плутону! – Дёрнул головой раздражённо.

Ацилия убрала руки и отстранилась. Гай ушёл на улицу уносить воду. Ацилия собралась отойти подальше, но Марций поймал её за руку, не дал ей этого сделать, она обернулась, глядя удивлённо на своего господина. Но он уже поднялся на ноги и, выкручивая её запястье, притянул рабыню к себе. Она закрылась локтем, упёрлась им ему в грудь, отворачивая лицо, подставляя щёку, смотрела искоса снизу. Хрипло дышала.

– Ты нарушила мой приказ!

– Какой?

– Я приказал не шариться по лагерю!

– Я и не ходила… Зачем мне?

– Лелий тебя видел и даже лапал!.. Где?

– Я не знаю никакого Лелия…

– Врёшь! – Притянул её к себе, и локоть её упёрся в ребро, выбивая кашель, но он сумел сдержать его на время.

– Я всего один раз выходила… была здесь, рядом… Никуда я не ходила, честно…

– Так он что, к тебе сюда приходил?.. Может, ты уже и спала с ним на моей постели? – Его пальцы сильнее сдавили запястье, и Ацилия, сверкнув глазами возмущённо, повернула к нему лицо.

– Да вы что?.. – смутилась, встретившись взглядом. – Никто ко мне не приходил, никуда…

– И ни разу не трогал? Нигде?

Она опустила голову, прошептала:

– Рыжий…

Он схватил её за второе запястье и встряхнул, глядя прямо в лицо, выдохнул возмущённо:

– Был! Значит, был… Лелий! И лапал тебя!

Она в страхе глядела ему в глаза, стараясь не замечать синяка под глазом и сбитых ссадин на щеке, прошептала:

– Мне больно…

– Продать тебя ему? Хочешь?

Она замотала головой, все слова застряли в горле. И тут центуриона пробрал кашель, болезненный, отрезвляющий. Отвернулся, толкнув девчонку от себя. Ацилия споткнулась и упала на колено, но поднялась быстро и оглянулась на него. Он всё ещё кашлял, держась руками за грудь, прямо через ремни кожаной кирасы. Сказывались кулаки Лелия.

Подлетел Гай, ухватился за локоть:

– Господин, господин, надо врача вызвать…

Центурион замотал головой, шепча:

– Толку?.. Чем он мне поможет?

– Что это с вами, господин, что случилось-то?..

– Да-а… С Лелием… подрались… – Глянул на Ацилию хмуро.

– С центурионом Лелием? Ух-х… – Старик стал помогать снимать кирасу, расстёгивать ремни, стянул через голову тунику, забрызганную кровью. Всё это время центурион покашливал, держась за рёбра.

Ацилия впервые рассмотрела центуриона. Он был выше среднего роста, атлетического телосложения, но, в отличие от рыжего Лелия, был суше, легче, изящнее даже. Темноволосый. От шеи и по груди тянулся тонкий светлый шрам. Ацилия глядела на него, пока центурион не бросил ей в лицо свою тунику, что Гай помог снять через голову, приказал:

– Постираешь…