– Ему ещё повезло, – пробурчал Юрий.

– Вы это смотрите, Власов, – продолжил Макаров. – Вам нужно быть осторожным со своими взглядами на жизнь. Не все здесь в курсе, какой вы полезный человек.

– Кстати, – перебил Алексей. – Сейчас уже должно начаться.

Михаил осмотрелся. Его привлекло странное сооружение в середине зала, что-то вроде позолоченного фонтана. До этого момента возле него толпились люди, поэтому он заметил его только сейчас.

– Это большой золотой унитаз, – думал Власов.

– Там правда стоит золотой унитаз или какая-то другая скульптура? – спросил Михаил.

– Это вечеринка в стиле постмодерн, – оправдывался Алексей. – Берём пример с Москвы.

Погасили свет. Освещенным оставался только унитаз. Гости затихли в ожидании. В освещенном пространстве появился человек. Казалось, будто бы он возник из тьмы. Это был мужчина средних лет одетый в черный костюм и черную шелковую рубашку. Он носил дорогие черные очки и обладал внешностью бульдога, но оставлял приятное мистическое впечатление.

– Товарищи! Сегодня великий день для всех нас, – голос мужчины был грубоватым и усыпляющим. – Мы собрались здесь, чтобы поприветствовать рождение новой русской национальной идеи. Как вы думаете, – мужчина указал на унитаз. – Что это?

– Это сортир! – прокричал подвыпивший женский голос.

– Не-ет, – мужчина ехидно ухмыльнулся. – Это наша с вами национальная идея.

Раздался гул негодования, кое-где переходящий в матерщину.

– Тихо, товарищи, тихо. Сейчас я всё объясню. Это не простой золотой унитаз, – голос мужчины стал более монотонным. – Скажем так, когда коммунист смотрит в унитаз, он видит там статую Ленина, бюст Сталина и томик Маркса. Когда в унитаз смотрит либерал, он видит там демократию, разделение властей, права человека. А когда это дело проделывает русский националист, он видит там Россию с развевающимися светлыми волосами на фоне березок.

– Именно это и будет нашей национальной идеей, – продолжал мужчина. – Пустота, где каждый найдет для себя то, что он хочет увидеть. Но для нас с вами золотой унитаз останется золотым унитазом.

– Золотые слова, – подумал Власов.

Свет полностью погас. Когда освещение восстановили, мужчина пропал.

– Ушел в пустоту, – думал Власов

Вместо мужчины унитаз окружили люди в рабочей одежде с циркулярными пилами и сварочными аппаратами. Они разрезали золотой постамент на равные одинаковые кусочки. К рабочим подходили официантки модельных параметров с большими подносами. Мужчины клали золотые кусочки на поднос, а девушки разносила их гостям. Когда Михаил получил свой кусочек, он уже был совсем пьяным.

– Настоящее золото, – Михаил повертел кусок в руке.

– Не просто какое-то там золото, – начал Макаров. – Это кусок России. Подтверждение дружбы России с тобой. Что лично для тебя вещь немаловажная. Как гласит старая истина: друзьям – всё.

– А врагам – закон, – пробурчал Юрий.

Королева хрущевки.

Тем временем официантки наполняли столы различными дорогими яствами. Место попиленного унитаза заняла группа хорошо сложенных миловидных девушек в пышных платьях в стиле раннего барокко. На головах у них красовались накрахмаленные парики. Девушки танцевали медленный и грациозный танец, который напомнил Михаилу о выступлении российской сборной по синхронному плаванью. Звучала приятная классическая музыка. Михаил ел стейк из говядины, макая его в соус и запивая красным вином. Девушки завершили свой танец и отправились развлекать гостей. Алексей выбрал себе рыбное меню. Происходящее особо не интересовало его, иногда он осматривался и делал какие-то пометки в блокноте. Юрий активно общался с двумя девушками, шутил и предлагал показать им свои боевые награды. Зайцев довольно двусмысленно приглашал одну барышню оценить задние сиденья его авто. Макаров же медленно жевал блин с непонятной начинкой и смотрел на Власова сверлящим взглядом гэбиста.