– Присаживайся, – по-хозяйски указал ему Стахеев на стол в уголке; глянул в сторону выстроившихся шеренгой молодых людей в белых рубашках и черных брюках и тоже сел.

Официант мягко положил перед ним кожаную папочку. Дмитрий Павлович раскрыл ее, уверенно перелистнул, пробежался взглядом по названию кушаний.

– Что, Юр, – поднял глаза на Губина, – по бизнес-ланчу?

– Я не голоден…

– Ну, у тебя еще лекция впереди. Подкрепиться надобно. Чего ж?.. Давай, да? А то мне одному кусок не полезет.

Юрий Андреевич двусмысленно пожал плечами.

– Н-так… и-и… – Стахеев еще полистал меню. – И водки графинчик. Не против?

– Ты что?! Как я на лекции буду…

– Мы по чуть-чуть. Чисто для аппетиту.

– Я – нет, – испуганно и твердо сказал Юрий Андреевич.

– А я капельку, с твоего позволения. – И Стахеев жестом подозвал ждущего поодаль официанта.

Встречая надписи «бизнес-ланч» на выставленных щитах у дверей кафе и баров, Юрий Андреевич никогда не воспринимал это название как название чего-то вкусного, свежего. За этим «бизнес-ланч» виделись иссохший муляж сосиски с булочкой, красное пятно крахмального кетчупа. А на самом деле вот, оказалось, обалденно пахнущий, роскошный обед. И так соблазнительно тянет холодком от запотевшего графинчика с водкой…

– Как, не созрел? – Стахеев поднял графинчик над рюмками.

– Нет-нет, не стоит… Боюсь расклеиться.

– Что ж – зря.

Стахеев выпил и стал энергично хлебать харчо. Но вдруг неожиданно отложил ложку, прожевал, вытер губы салфеткой.

– Слушай, Юр, хочу тебе одно предложение сделать. – Он снова наполнил свою рюмку и задержал графинчик в воздухе, настоятельно советуя Юрию Андреевичу, и тот поддался:

– Половину только. Символически.

Выпили, закусили.

– Что за предложение? – не выдержал Губин слишком длительной паузы.

– Гм… Понимаешь, старик, отличная наклюнулась подработка. Я бы сам не отказался, только вот, так сказать… гм… обличьем не вышел. А нужен человек статный, высокий чтоб, с породой… Ну, типа тебя. Ты вот идеально подходишь…

Юрию Андреевичу всегда становилось неловко, неприятно, когда заговаривали о его внешности. Внешне действительно – граф Орлов… Но даже когда молодая жена шептала ему в постели: «Ты мой сильный… ты мой самый красивый…» – Юрий Андреевич сразу остывал, выныривал из горячего забытья страсти. И вспоминалось тогда, как он начинает тревожиться, искать пути отступления, завидя впереди на вечерней улице компанию подвыпивших парней, как предпочитает уводить жену (а до того невесту) с танцплощадки, когда чувствует, что к ней проявляют слишком уж большое внимание и наверняка, если останешься, придется драться… Да и вообще характер его не соответствовал внешности; благородство, может, в какой-то мере и было, а вот решимости, мужественности он в себе не ощущал. Скорее – робость.

– Для чего подхожу? – и сейчас, смутившись, насупившись, перебил Губин вопросом Дмитрия Павловича.

– Н-ну-у… – Тот наполнил рюмки. – Давай перед антрекотиком. Хорошо здесь кормят… Могли бы, в принципе, и рестораном назвать. Но бар, видишь ли, в моде сейчас. Ресторан пугает, бар как-то вроде… – Он покрутил пальцами. – Вроде попроще.

Проглотив водку, сладко поморщившись и бросив в рот ломтик маринованного огурчика, Стахеев кивнул Губину: мол, пей, не бойся.

Губин выпил, склонился над тарелкой… Надо закусить плотнее, хмель задавить. Ведь лекция впереди…

– Слышал, наверное, – снова заговорил Дмитрий Павлович, – открывается казино на днях? «Ватерлоо»… Его игорным домом решили назвать, чтоб обыватель не очень пугался.

– Слышал, кажется… Но мне такая информация как-то не особенно интересна.