Все трое по очереди взяли очки и нацепили их на свои глаза. Умный светофильтр… надо запомнить, заставить чип провести исследование, возможно ли сделать такое же с моими глазами. Но не здесь, не сейчас, потом, когда снова окажусь в своей камере, в которой смогу себе хоть кровать выдвинуть из стенки… хоть минимальный комфорт…

Дальше он начал говорить тише, чем работали его аппаратура и агрегат предо мной. Он крутился, манипуляторы двигались, а учёный, по всей видимости, быстро вносил корректировки в устройство, в программу. Но потом, когда все наладилось, манипулятор взял со стола единственный распознанный предмет моей системой, направил его в мою сторону.

Медленно, но уверенно это дерьмо приближалось к моей руке. Я видел, как осторожно делал это учёный, я видел, как наслаждался моими дёрганьями в «цепях» высокий хрен. Скорее всего это был главный. Ну не может человек, которому такое не нравилось бы, едва заметно потирать ладони о края халата. Он явно хотел тут присутствовать не ради испытания, а ради наслаждения болью. Моральный урод, больной на голову кусок дерьма! Вот таких и надо уничтожать и подвергать таким же пыткам, как и меня!

В какой-то момент манипулятор застыл, я почувствовал, как в районе локтя полукольцо скрылось, а вот кисть и плечо продолжали удерживаться. Зато это дало возможность чуть получше подвигать рукой, хоть немного размять затёкшие мышцы. Но радость длилась недолго, очень недолго. Это была левая рука, моя не ведущая, но всё равно я опасался.

- Итак, - тяжело вздохнул учёный, явно нервничая, - сейчас проводим первый этап испытаний. Как и говорил, сначала будет проверять естественную возможность организма восстанавливать отдельные части тел. Далее с использованием натуральной органики, затем с помощью специального вещества. Если есть вопросы, то можете их задать с использованием моего устройства управления, форму для записи я вам открою.

Оба «учёных» за спиной Хендмейна не стали двигаться, просто продолжили стоять как монолиты. Подождав с полминуты, старик начал снова барабанить по только ему видимой клавиатуре, после чего резак включился. Левый глаз тут же начало слепить, а руку обдавать сильным жаром.

- Итак. Первый этап испытания через три… два… один… поехали…

- М-м-м-м-м-м-м! – хотел заорать я, и тут же стало понятно, на кой чёрт мне закрыли рот.

Боль! Боль невероятная! Боль истинная! Боль всеобъемлющая… боль ненавистная… боль… из-за того, что её приходится терпеть… я уничтожу их всех!

14. Глава 14

С первого раза у старика не получилось отрезать мне руку, пришлось лазером идти в обратную сторону. И уже было не то что больно… я уже не чувствовал, не воспринимал боль. Она была, да, но от неё оставался какой-то далёкий отголосок, который не сравнится с тем, что было раньше. И всё это время, пока резак делал своё дело, мой организм пытался восстановиться.

В конечном итоге лазер выключился. Я был уже без сил, обливался потами, как горячими, так и ледяными. Потом послышался звук задвижки, ещё одно металлическое полукольцо уехало. А потом гулкий удар. Видимо, упала рука. Я не видел. Я мог только слышать. Только понимать…

Шкала подконтрольного вещества убывала, медленно, но убывала. Учёные что-то говорили, но я не слышал. Это было словно так далеко. Или они просто говорили тихо? Или вообще не говорили, и это опять шёпот в моей голове? Но в любом случае шкала убывала, а значит, рука восстанавливалась.

- Итак, уважаемые наблюдатели, - на этот раз начал действительно говорить Хендмейн, - как мы видим, примерно за несколько десятков секунд его рука полностью восстановилась. Для этого была использована его мышечная и жировая масса, которая была накоплена ранее. Потрачено, к слову, оказалось не так много, критически важных органов в руке нет, только кости, мышцы, кожа… повышающих затраты коэффициентов нет. Итог… у него ушло всего пять сотых от шкалы. Не много, не критично. Если бы она была заполнена полностью, испытуемый явно не обратил бы на это внимания и не сильно бы по этому поводу горевал. А теперь… нужен ассистент…