– Ты поломал черенок специально, я не приму лопату, – сказал приемщик.

– Я не ломал, я работал, она поломалась только-что, в самом конце.

– Это не имеет значения, когда, но ты ее поломал, и я не приму.

– Что мне делать? – Арестант был в замешательстве.

– Скажи еще, что она была такой с самого начала.

Так продолжалось более минуты, напряжение росло. Все молчали.

– Забирай лопату и уходи, а мне принеси исправную. И еще, я напишу рапорт, что ты ее нарочно сломал. Следующий…

В разговор вмешался Питер Стоун:

– Вы не видите, что рукоятка гнилая?

– Ты не вмешивайся, подойдет твоя очередь и отвечай за себя.

– Моя очередь подошла, и это очевидно, что рабочие инструменты изнашиваются и ломаются. Лопата не на полке лежала и не на пляже загорала, она работала.

– Так не бывает, инструмент не должен ломаться, это саботаж…

– Вы не видите явного, черенок прогнил и потому лопата поломалась. Стоун указал молодому сержанту на рукоятку.

– Вы все в сговоре. Лопат на вас не хватает! Если я каждый день стану выдавать каждому из вас по новому инструменту, вся система остановится!

– Ничего с ней не сделается, с вашей системой.

– Кончай базар, дождешься на свою шею карцера!

– Что для вас лучше: посадить невиновного в темный карцер и потерять на несколько дней хорошего работника, или поставить подпись в журнале на списанный по негодности инструмент?

– Разговорчики! Еще слово и будешь наказан! Лишишься пайки на три дня. – Приемщик стал понимать, что не прав и искал достойного выхода из ситуации, в которую сам себя загнал.

Разговор из серьезного стал переходить в потешную колею. Но тут дверь хозблока открылась и на пороге появилась Наталья Павловна. Наверное, стояла у окна и всё слышала.

– Михаил! – сказала капитанша. – Спиши сломанную лопату в утиль, а завтра утром выдай мистеру Стоуну новую.

– Слушаюсь! – недовольным тоном отозвался представитель младшего командного состава. И тихо добавил: – Но это не ему. Но капитанша этого не услышала.

– «Надо же! Фамилию запомнила», – усмехнулся в душе Питер. И вообще был рад увидеть, наконец, её снова.

– Спасибо, разобрались! – произнес он.

Она в ответ еле заметно улыбнулась.

Вражеская воздушная эскадра неуклонно приближалась к берегам Англии. Британские радиолокационные станции установили, что бомбардировщики направляются на Лондон со стороны востока. Только после того, как первый эшелон Люфтваффе начал бомбить по мере наступления вглубь, диспетчеры ВВС осознали, что целью является сама столица, и бросили в атаку все имеющиеся истребители; к этому времени большая часть воздушного резерва уже была дислоцирована в южной части британских островов.

А через два часа убийственная атака повторилась. И в тот вечерний день седьмого сентября небо буквально превратилось в бурлящий котел. Питер и Джесси, находившееся в это время в лондонских казармах, видели сплошное вертящееся колесо безумного фейерверка, в котором невозможно было отличить своих от чужих. Воздушные налеты на город проходили регулярными волнами и тонны бомб сбрасывались методично все дальше и дальше от центра города. Многие в тот роковой день погибли. Но Питеру Стоуну и Джесси Оуэнсу чудом удалось уцелеть.

А неделю спустя после той атаки они находились в казармах своего полка и несли службу. Заканчивая дежурство, они собирались в увольнительную домой. Службу они начали в начале июля, незадолго до начала воздушных атак и за это время им удалось отлучиться всего один раз на сутки, после окончания интенсивного курса. С тех пор Питер не видел родителей, жену и сына. Джесси тоже скучал по ним. Небо в этот день было мирным и капитан Скотт, их непосредственный командир, решил с легким сердцем отпустить новобранцев до утра следующего дня. Однако этому не довелось произойти…