– Что за игра?
«Везде по-разному называется. У нас в Тенебре «поднёбная семиступка», а здесь…» – Белиар задумчиво замолчал, – «Слушай, по-моему, «нулячья семиступка».»
– Сколько нахожусь в Инфериоре, ни разу о ней не слышал.
«Ну, каждый уважающий себя приор следит, чтобы в его землях в это не играли. Считается страшным грехом, что кидаешь небесные карты вместе с земными.»
Я поскрёб подбородок. Ну не мог Тинаш просто так с собой таскать этот свиток.
– А правила сможешь мне объяснить?
«Долго рассказывать, тем более у нас в Тенебре мастей побольше. Сейчас попробую кое-что показать…»
Демон попытался что-то сделать, но я ничего не ощущал.
«Да твою человечью мать, поднёбыш! Давай уже свалим из этого храма, я тебе даже мысли тут передать не могу.»
Вздохнув, я пробежался глазами ещё по паре свитков. И понял, что это пентаграммы. Одна была хорошо знакома – меня в таком магическом узоре только держали в углу.
Она и до сих пор там, хотя Инфериор потихоньку забирал кровь. Рисунок в углу храма был уже бледным.
«Ага, причём это рассчитано именно на частицу Абсолюта», – задумчиво сказал Белиар.
А вот следующий свиток с пентаграммой был мне не знаком.
«Знаешь, я и сам впервые это вижу. Надо пробовать, поднёбыш.»
– Ага, сейчас, – усмехнулся я, – Вернём тебе тело и на нём попробуем.
Я закинул сумку на плечо, осмотрелся ещё раз в храме. Демон напомнил мне про свиток, валяющийся возле расколотого алтаря. Та самая схема, которая позволила привязать его душу к моей. На листе до сих пор ещё были мои кровавые отпечатки.
Сумка оттягивала плечо, ноги еле волокли меня, но я поковылял к выходу. Наконец, оказавшись снаружи, я подставил лицо ледяному ветру.
Солнце было ещё высоко, но уверенно клонилось к вечеру. Хильда, Фолки и Арне терпеливо сидели на нижних ступеньках. Я спустился к ним, осторожно ступая по ступеням.
Всё-таки, как я устал возиться с этой Просветлённой.
– Ну, что? – спросила Волчица, вставая и протягивая мне меч Безликого, который я оставил у Фолки.
Я принял клинок и похлопал по сумке.
– Здесь нам делать больше нечего.
– Марк, нужно дальше думать, что делать.
– Да, знаю.
– Э-э-э… – неуверенно протянул Фолки.
Он смотрел на меня во все глаза, потом переглянулся с другими зверями. Через секунду его беспокойство передалось остальным.
«Твою же поднебятину, Марк!»
Неужели я что-то забыл?
Я оглядел себя – порванный чешуйчатый доспех, поверх намотаны всякие обрывки ткани, чтобы не замёрзнуть. Надо бы разобраться со всем этим, и одеться нормально.
Тут у меня прошли мурашки по коже от плохого предчувствия.
– Дерьмо нулячье!
Я стоял рядом со зверями, и давно уже вышел из-под действия ауры храма. Но сила не пролилась в мои жилы… Я всё ещё грёбаный ноль!
Хильда рассматривала меня во все глаза, и целый ворох эмоций был написан на её лице. Я запаниковал вместе с ней.
Ну какого хрена я всё затеял с этой нуляшкой?! Шёл бы сейчас себе по горам, да щёлкал ящериц как орехи. А теперь все эти битвы с ангелами нулю под хвост!
Так… Спокойно, сильная воля.
Ощущение столба вызвать сразу не удалось, и я вспомнил, с каким трудом мне это давалось, пока я был ещё нулём. Надо сосредоточиться.
– Твою же… – вырвалось у меня, когда я стал рассматривать точку своей меры у основания столба духа.
Просто ноль. Как и тогда, когда попал в этот мир.
«Эээ, мы так не договаривались!» – крикнул Белиар, едва не оглушив меня, – «Вы, там, наднёбыши! Верните силу.»
– Марк, но ведь тогда… всё это не имеет смысла? – упавшим голосом сказала Хильда.
– Спокойно, – сказал я скорее себе, чем ей, – Всё имеет смысл.
Пытаясь ровнее дышать, я скинул сумку, воткнул клинок в снег. Ну же, Небо, мне совершенно не верится, что ты могло так меня отблагодарить.