– Ты договоришься, Отто, – произнесла Кэндис в своей загадочной манере и покинула лазарет.

– Зато сиськи у неё что надо, – шёпотом поделился Кайл.

– Это точно, – Джастин позволил себе заржать в голос, наплевав на ломоту в мышцах и воспалённое желе вместо мозга. Просмеявшись, он обратился к своим спасителям: – Дайте телефон. Брату позвонить надо.

Трой не сразу ответил на вызов Джастина, но в голосе брата зазвучала радость, когда он понял, кто ему звонит. Диалог завершился спустя полминуты: патрульный на дежурстве не имел права отвлекаться. Всё потом – поговорят потом. Потом Джастин придумает внятное объяснение своему отсутствию, наплетёт с три короба и опять возьмётся за старое. Только уже с новыми «друзьями».

Теперь вопрос доверия охотникам стоял остро, но тревожных звоночков, как ни странно, Джастин не улавливал. Несмотря на гору непроизнесённых ругательств в адрес Кэндис, её наличие в команде успокаивало – охотница всё время их скоротечного и, честно говоря, унылого романа присматривалась к потенциальному участнику. В своеобразной манере, конечно, хотя Джастин уже по недолгому нахождению в штабе понял, что она в принципе склонна к постельным контактам и имеет соответствующую репутацию. Впрочем, пренебрежительные реплики срывались с уст охотников редко – климат в коллективе регулировал его глава по имени Сеймур. Охотнику на вид было не меньше шестидесяти, но возраст пока не повлиял на военную выправку и командный голос – в какой-то момент Джастину показалось, что он вернулся в прошлое.

Окончательно полегчало только к субботе, до этого Джастин пачками поглощал абсорбенты и питался одними галетами, запивая их водой. Большой практики применения антидота у охотников не было: обычно вампиры редко обращали тех людей, которых требовалось спасти. Да и добыть дозу тоже, как выяснилось, считалось непростой задачей – на чёрном рынке она стоила баснословных денег. Но Сеймур предусмотрительно держал резерв.

Правда, Джастина и тут ждало неприятное открытие: стоимость боеприпасов оказалась процентов на тридцать меньше, чем ему продавали не без содействия Бартоломью. Следовало ожидать – барыга не упускал ни единой возможности нажиться.

При этом умудрялся вести двойную игру: пришедшие в ангар вампиры точно разговаривали с ним не в первый раз, а ещё, что самое неприятное, Барт надеялся избежать кары за смерть вампирши, скормив обозлившимся кровопийцам своих товарищей по охоте.

Пока валялся в лазарете, Джастин переваривал премерзкую мысль, что чуть не стал вампиром. С одной стороны, хорошо, что люди Сеймура его спасли, с другой – имели ли они возможность спасти Барта с Ксандром, раз присматривали всё это время за Джастином? Если к первому Джастин никаких симпатий уже не питал, то второй пострадал ни за что, даже не участвовал в убийстве вампирши, имевшей на деле немаленький стаж: Кайл рассказал, что Изабелла обратила Эву тридцать лет назад. Самой Изабелле, говорили, было аж под сотню лет. Так что, по словам Кайла, Джастин вполне имел право высказать претензии по поводу исцеления: кровь старых вампиров крайне высоко ценилась, и созданные ими новообращённые совсем не походили на оголтелых зверей, обычно становящихся целью охотников.

Джастин слушал тираду Кайла с кислой миной, Отто тоже не разделял благоговения перед кровопийцами вне зависимости от их возраста: какая разница, кто обратил, если всё равно станешь нежитью?

Даже представлять, чем могло всё закончиться, было противно – хорошо, что закончилось так, как закончилось. Или продолжалось: Джастин не планировал прекращать охоту, а значит, должен держать в уме и такой вариант развития событий.